Молекула-попаданец

Галина Ломоносова немного отправилась от ранений, но бежала не слишком шустро, еще была слабость в ногах. Хотя новости об очередных победах и феерических успехах придавали дополнительные силы и поднимали даже почти смертельно раненных солдат на ноги, давая энергетический импульс идти вперед. Только, что по радио сообщили, что советские и американские войска встретились на Эльбе. Между солдатами разных социальных лагерей шло вполне искреннее братание.

На радостях распевали гимну, чокались на Брудершафт.

Война, жестокая, леденящая уже была у самой финишной черты. Но близкий, очень близкий конец придавал бодрость, рождал силу.

Девушки-комсомолки забрались на разбитую крышу и оттуда начали охоту за фортом. Забавно, что две красавицы сражают с таким исполином.

Стены были чудовищные, сделанные со всей тщательностью характерной для средневековых строителей.

Много было зенитных орудий, пулеметов и минометов. Даже как-то попадались Ягдтигры сильно прикрытые, по более тонкими бронированными бортами и корме дополнительной защите — железобетонными плитами.

Подобраться нелегко, хотя в небе и возникли настырные жалящие круче ос Илы. Они видимо пытались достать крепко забронированные дзоты.

Галина, скаля клыки, отметила:

— Вот этот форт, замуровался, гад!

Ангелина Костоломова подколола:

— Вот именно замуровался! Но это куда для нас хуже.

Галина логично, или как её казалось рационально, предложила:

— Может лучше ближе к центру. Там мы найдем куда больше целей.

Ангелина Костоломова очень ловко почесала изящными сбитыми пальчиками босой ноженьки себе за ухом:

— Сначала разбей оптические приборы у плотоядных Ягдтигров, а затем мы переместимся в центр, и будет большая охота!

Некогда белоснежный голубок, почернел от гари и смахивал на ворона. А в небе сквозь копоть робко проступали угольки звезд. Вот он мир, без лучшего… Хотя что есть лучшее?

Галина Ломоносова остроумно отметила:

— Лучшее в мире это то, что никогда не скажешь — хуже быть не может!

Ангелина Костоломова синхронно как очередь из «Арбакана» вставила:

— Что в мире плохо, на войне в самый раз, а после победы лучше не бывает!

Подскочивший к ним мальчик Олег Ломоносов крикнул:

— Ну что вы болтаете. Противник уже рубит наши танки!

Действительно из жерл длинного и толстого дула низвергнулись кумулятивные снаряды. Ягдтигров было четверо, трое с большой дистанции промазали, а четвертый угодил разгонявшемуся Т-34-85 прямо в левую гусеницу. От сокрушительного удара тридцатикилограммового снаряда, сорвала катки и траки, а сама машина едва не перевернулась.

Ангелина Костоломова звонко присвистнула:

— Вот это плевок. Ну, сможешь долбануть по их оптике?

Галина Ломоносова не вполне уверено произнесла:

— В пальцах слабость, руки дрожат… Я не уверена.

Ангелина Костоломова презрительно фыркнула:

— Но ты все-таки советский человек! А знаешь, на что способны русские люди?

Галина Ломоносова в досаде стукнула себя прикладом в подбородок:

— На все кроме глупости!

Белоснежная воительница-комсомолка прищурила правый глаз и начала целить. Ягдтигры имел угрожающий вид — особенно лобовая броня, маска орудия, придающая сходство со свиным рылом. А вот чуть повыше дальномер и перископическая труба. Вот туда и надо всадить!

Галина Ломоносова пробует сосредоточиться… Представить себе пулю чем-то вроде дочери на выданье. А жених её на почти километровой дистанции оптический прицел. И его нужно закадрить…

«Ягдтигры» снова плюются, одной из Т-34-85 точным попаданием сносит башню… А корпус с ходовой частью идет по инерции вперед. Фасмогория!

Галина Ломоносова рассержено шепчет:

— Ну. Богородица и с копьем Георгий, чтоб вам смолы из геенны хлебнуть помогайте! — Девушка-комсомолка плавно нажимает на пусковой крючок.

Ангелина Костоломова грубо осаживает подругу и дергает её за плечо:

— Ты что мелешь. Смолой опоить Богородицу хочешь?

Галина Ломоносова скидывает её мозолистую, крепкую как у кузнечных дел мастера руку и разъярено заявляет:

— Я вот как вспомню беременных женщин с разрезанными животами, и повешенными за пуповину младенцами, то мне хочется всех святых… Сама подумай, если они позволяют творит такой беспредел, то какие они святые!

Ангелина Костолома почесала себе прикладом переносицу и фыркнула — «плохая примета»:

— Да это я давно знаю. Еще в школе нам объясняли, почему Бог нет — если Бог, допускает подобный адский мир, то какой Он тогда к черту Бог?

Галина Костоломова хихикнула в ответ, указательный палец на правой руке предательски заныл. Девушка-комсомолка замерла и попробовала собрать вместе свои скакуны-мысли. Сосредоточиться на стрельбе. Но помыслы уходили куда-то в бок, а то и в низ…

Галина Ломоносова разумно заметила:

— А что без войны наш досуг? Истинно скукотище! Представьте себе людей, словно роботов? А мы резвые и веселые дети Всевышнего…

— И не злые! — Ангелина Костолома тряхнул словно кровавым водопадом волосами. — Ну, чего ты не стреляешь?

Галина Ломоносова глупенько моргнула:

— Пальчик бастует… — Девушка в данном случае совсем не притворялась. — Могу промазать…

Ангелина Костоломова тут как по-детски запоет: