Молекула-попаданец

То есть это произведения вроде исполинского кладбища: страшно и с потрясающей эстетикой мрачной красоты. И разумеется странные птицы, одна треть оперения алые розы, вторая белые пионы, а третья желтые маки, головы же с клювом пеликана. Они на космическом суперкладбище заменили ворон. А звуки, издаваемые чудесными птицами очень похожи на раскатистые органы. Действительно все грандиозно, и чувствуется огромный, хотя и мрачный юмор Создателя.

А вот одна из пернатых тварей вместо перьев состоит из мечей и сабель, они позвякивают во время полета, этого парения треглавого «змея Горыновича».

И словно для того, чтобы разрядить обстановку несколько десятков прекраснейших девушек, чьи самые потаенные места были прикрыты лишь нитями и гирляндами драгоценных камней и самых изысканных ювелирных изделий тонкой работы.

Вид этих писаных красавиц придал Дегтяреву смелости, и он жестко крикнул:

— Сосунок-создатель, ты ведь опять нарушаешь правила игры и пари!

Пашка обиделся и бросился к полковнику, прошипел:

— Что значит опять?

И тут же неуловимый словно молния удар прошел Дегтяреву в лицо.

Мальчишка выглядел не старше четырнадцати-тринадцати, но двигался очень быстро. Естественно отнюдь не Рэмбо уже не первой молодости полковник не мог с ним тягаться. Голень пацана разбила Дегтяреву нос, и замутила сознание. Причем, движение мальчишка, демиурга-дубликата было нарочито небрежным. Неуклюжий ответный взмах кулака, прошел мимо цели, а загорелое колено мальчика-терминатора вонзилось в солнечное сплетение. Петр согнулся от невыносимой боли, и босая пятка, долбанувшая в подбородок, да так, что косточки лопнули, от сокрушительного, способно разбить стопку кирпичей удара.

Дегтярев по-настоящему отключился в глубокий нокаут и уже ничего не чувствовал. А Пашка оглушительно рассмеялся, показывая девчонкам на поверженное с вытекающей кровавой юшкой тело российского офицера:

— Вот типичная ошибка взрослых — оскорблять новое, куда более высокоразвитое, как физически, так и интеллектуально поколение. Так, то пускай собирает зубы.

Дегтярев очнулся, в объятиях красивейших девчат, что массировали ему щеки, и наложили подобие шины на сломанную с выбитыми зубами челюсть. Судя по всему и переносица, оказалась сломана неуловимо стремительным взмахом каратэ-пацана. Дышать тяжело, и в горле сильно горчит от крови.

Хорошо, что хоть девушки вокруг него нормальные, а точнее красавицы, которых и на конкурсе «миссис Вселенная» редко встретишь. А руки такие ловкие. Вот тело уже немолодое, а невольно возбуждаешься, словно ты снова стал подростком. Ну дивы… Тут Дегтярев бросил взгляд на космическое пространство. Смазливый Пашка играл с девчонками, в какой-то сумасшедший футбол, когда мячей разных размеров и форм много и они то взрываются, то превращаются например в ежей. Вот одна из девчонок получила дикобразом в живот и неожиданно расплескалась морской, пышной пеной. Время от времени шаловливый Пашка целовал девчат в засос, а те краснели и млели.

Желание любви у Дегтярева пропало, все эти восхитительные девчата словно биороботы, а с ним развлекается, да не демиург, а черт знает — словно еще более вихреногая и глупая ипостась Корсака.

Зато хотя живот после удара и сильно болел, но злость придала решимости подняться. Дегтярев оттолкнул руки и встряхнулся. На ногах он держался не слишком уверено, а в голове, когда он встал стразу же замутило. Заболел сильно лоб, так мозг от попадания «титановой» пятки мальчишки-демиурга в челюсть ушибло — нокаут оказался натуральным. Петр вспомнил, что иногда похожие избиения заканчивались для боксеров катафалком.

И решительность его оставила. Драться с божеством, которое создает вселенные легче, чем шулер тасует колоду карт — это требует мужества не посильного даже отморозкам.

Пашка же сразу уловил колебания и просвистел нос:

— Еще один игрок… Может, хочешь присоединиться к нашему гиперболу?

Дегтярев неуверенно бросил, стандартную в таких случаях отмазку:

— Да стар я для таких их… Это молодым!

У Пашки сверкнуло что-то в глазу. Дегтярев неожиданно снова преобразился, ощутил босыми подошвами, внезапно выросшую на алмазе траву. Боль и усталость моментально исчезли, мускулисты загорелые ноги в шортах сами хотели двигаться. Теперь Дегтярев как в сказке превратился в юношу атлета, не старше пятнадцати, но очень спортивный с красотой древнегреческой статуи.

Впрочем, такое у Дегтярева уже было — ничего нового это дубляж демиургов не предложил.

Петр Алексеевич подколол:

— Ты повторяешь Корсака!

Пашка машинально ответил:

— Повторение мать учения и развлечения!

И тут же Дегтярев преобразился опять. Заколыхались высокие груди, а внутри разгорелся жар… Он теперь девушка, с фигурой восхитительной, кожа золотисто-атласная, правда, лица не видно.