Молчи и танцуй

– Спасибо, друг... Кстати, я уже параллельно выяснил, что никакого изъятия нашей продукции из торговой сети не было. Под горячую лавочку попала какая-то паленка из Башкирии. Ты узнал, кто с нами забавляется?

Иван бросил в рот пару вилок летнего салата, тщательно прожевал и только потом приступил к отчету.

– Значит, так. Статья написана одной моей знакомой – к слову сказать, бывшей любовницей – Наташкой Степановой. Она получила задание напрямую от редактора, заказчика, разумеется, не знает и ей совершенно наплевать, кому она сделала этот минет. Но от себя я вам скажу, что заказчик статьи парится в бане с одним из известных человеков.

– С которым?

Иван сделал театральную паузу, щелкнул губами.

– С Лесневским.

Кирилл грустно покачал головой.

– Я так и знал.

– Это совпадает с вашими выводами?

– К сожалению. – Обухов сунул в зубы сигарету. – Видишь ли, несколько лет назад акционеры вытолкнули из своих рядов одного проходимца, и его долю купил я. Большую долю, хоть и не контрольный пакет – контрольный я потом частями выкупал у остальных миноритариев… Мы долго судились, но доказали, что продажа прошла на законных основаниях. Проходимец сел по экономической статье, и ему очень повезло, потому что мог и пульку головой поймать… До некоторых пор о нем ничего не было слышно, а совсем недавно я узнал, что они с Лесневским кореша чуть ли не со школы.

Иван кивнул и поднял свою рюмку. Кирилл угрюмо последовал его примеру. Закусив кусочком шашлыка, молодой журналист как бы между делом заметил:

– Надеюсь, вы слышали, что люди Лесневского оформляют пакетик акций самого крупного алкогольного производителя нашей хлебосольной области?

– Слышал, но сомневался, что он рискнет.

– И напрасно. Ставлю последние штаны, что заводик будет куплен, а потом начнется самое интересное. На рынке давно не протолкнуться, местные производители не знают, в какую канаву свою бодягу сливать, а тут еще вы лезете из какой-то жопы со своим демпингом.

– Ясное дело, – процедил Кирилл. – Мой завод находится здесь и налоги платит здесь, поэтому я для них чужак. Я знал, что когда-нибудь споткнусь об этот камень.

– Угу. Лесневский будет защищать свои вложения, и я даю штуку баксов, что союзников у него найдется немало. Вас ожидает информационная война, за которой сразу последует торговая с применением дозволенных силовых приемов.

– Кишка тонка…

Иван усмехнулся, и, растянувшись в кресле, поинтересовался:

– Что планируете делать?

– Воевать, что еще делать, – вздохнул Кирилл. – Понимаешь, мне не собственность свою жалко, мне людей жалко… Вань, я принесу тебе чемодан документов, внимательно изучишь, подумаешь, что можно сделать. Для начала запустим кампанию в прессе.

– А потом?

– Потом будем копать траншеи и закладывать мины.

Кирилл налил еще водки.

Зеркал в этой комнате было много. Они были везде. Как бы ни отворачивалась Лариса, куда бы ни прятала свой напряженный и почти испуганный взгляд, она постоянно встречалась с ним в одном из гигантских зеркал танцевального класса.

Танцоры отдыхали. Три пары, парни и девушки, сидели на полу, потягивали газировку и старались говорить тихо. Руководительница сегодня была не в духе, поэтому ее лучше не раздражать.

На самом деле Лариса сегодня никак не могла сосредоточиться на работе. Она гоняла одну и ту же фонограмму, отрабатывала с танцорами одни и те же движения, якобы для четкости, но подспудно она чувствовала, что весь вечер просто валяет дурака. От таких репетиций пользы бывает немного, к тому же есть еще и зарплата, которую нужно оправдывать. Никому нет никакого дела до того, что стряслось и как тебя сейчас ломает. Пришла – работай.

Но Ларисе не работалось. Память то и дело возвращала ей сегодняшнее утро, точнее – сцену у входной двери. Дружок Игоря приходил разузнать, где его жена и что у нее на уме, готова ли встречать любимого мужа из долгой командировки. А ведь она почти забыла о его существовании, почти выбросила из головы, как неприятное сновидение.

– Ларис, – подал голос один из танцоров, – мы готовы.

Она отвернулась от зеркала, посмотрела на своих подопечных.

– Отдохнули?

– Ага.

– Тогда подъем и погнали по новой!

Ребята поднялись, вышли на середину класса. Лариса подошла к музыкальному центру, запустила компакт-диск. Из стоваттных колонок, расставленных по углам, ухнуло многоголосие «Кар-Мэн». Это была «Чао, бамбино». Лариса уселась на пол, сложила руки на коленях. Ей нравился этот танец, но уже вторую неделю они не могли довести его до ума. Что-то все время летело к чертям.

Может, не в танце дело?

Пару минут Лариса автоматически отстукивала ритм, созерцая мелькание пестрых гимнастических костюмов. Потом устало опустила голову. Нет, опять не идет…

Когда песня закончилась, Лариса боковым зрением заметила какой-то движущийся силуэт у дверей. Она обернулась.

– Вадим, ты?!

– Привет. – Он махнул рукой, медленно продвигаясь вглубь класса. Он как всегда смущался. – Не помешал?

– Конечно, нет! Проходи.

Она поднялась, направилась ему навстречу, и танцоры снова получили возможность отдохнуть.

– Ты откуда здесь?

– Шел мимо, – ответил Вадим.