— Да-да, я знаю. Спасибо тебе за это, зая. Ты была моей верной любовницей, а теперь у меня будет верная жена.
Мужчина снова хихикнул, словно дразнить разъяренную девушку доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие.
— Да, и кстати, — добавил он, смеясь, — в «Ля Рошели» у тебя больше кредита нет. Теперь тебе придется околачиваться в простых пивных барах.
— Я заставлю тебя пожалеть об этих словах, — тихим, клокочущим от ярости голосом произнесла Татьяна. — Прощай!
Она брякнула трубку на рычаг.
А часом позже телефон зазвонил в квартире у Грязнова.
— Вячеслав Иванович, — услышал он в трубке негромкий, спокойный голос Володи Яковлева, — кажется, мы установили объект.
— И кто это?
— Вице-мэр Москвы Лев Анатольевич Камакин. Именно ему Перова угрожала сегодня по телефону. Сейчас уже поздно, а завтра утром попытаюсь разузнать об их отношениях побольше. Если, конечно, такие отношения действительно имели место.
— Хорошо. Как только разузнаешь, сразу же отзвони мне.
— Слушаюсь. Спокойной ночи, Вячеслав Иванович.
— И тебе того же. Хотя какое уж тут теперь спокойствие…
3
Следующий день был для майора Яковлева жарким. В принципе весь день состоял из того, что Володя задавал кому-нибудь вопросы, а затем выслушивал ответы — иногда сбивчивые, иногда четкие и ясные, иногда робкие, иногда — с оттенком брезгливого высокомерия.
Официант в дорогом французском ресторане «Ля Рошель» отреагировал на удостоверение майора Яковлева оригинально. Он стал по стойке «смирно» и даже слегка прищелкнул каблуками.
— Бывший военный? — прищурился на него Яковлев.
— Так точно. Старший лейтенант Кравцов, — ответил официант, хмуря брови.
— Вольно, старлей. Взгляните, пожалуйста, на эти фотографии.
Яковлев протянул официанту несколько снимков, на которых были изображены Перова и Камакин.
— Вы знаете людей, которые на них изображены?
Официант едва глянул на снимки и кивнул:
— Да, конечно. Это Лев Анатольевич и Татьяна. Они частенько сюда захаживают. Раз в месяц это уж точно. Лев Анатольевич — один их самых уважаемых клиентов. На его имя в нашем ресторане открыт кредит.
— Какие, на ваш взгляд, у них отношения?
Официант нахмурился еще больше, видно было, что вопрос этот ему не по душе.
— То есть как — какие? — сухо сказал он. — Они пара. Не думаю, что супруги, но любовники — точно.
— Вы уверены?
— Разумеется. Я часто их обслуживал. Он постоянно ей что-то дарил: то колечко, то браслет.
— Когда они стали приходить сюда вместе?
— Не помню. М-м… — Официант задумчиво закатил глаза. — Года полтора назад… Да, где-то так.
— Ясно.
Еще оригинальней была реакция у домработницы вице-мэра Камакина — Надежды Павловны Ямской. Она долго, не меньше минуты, смотрела на фотографию Перовой — при этом выражение глаз у домработницы было такое же, как у загнанной в угол клетки лисы. Наконец она облизнула языком сухие, увядшие губы и едва заметно кивнула:
— Да, я ее знаю. Это Таня, подруга Льва Анатольевича. Я иногда встречала ее в квартире Льва Анатольевича по вечерам.
— Она оставалась у него на ночь?
Домработница изобразила на лице сначала недоумение, затем возмущение.
— Молодой человек, — начала она, повышая голос, — неужели вы думаете, что я…
— Ничего я не думаю, — сухо оборвал ее Яковлев. — И вопросы вам задаю не из праздного любопытства.
Домработница помолчала, затем быстро огляделась по сторонам, приблизила к Яковлеву морщинистое лицо и быстро спросила (при этом ее маленькие глазки блеснули любопытством):
— Неужто случилось что?
Володя покачал головой.
— Пока нет, — спокойно сказал он. — Но может случиться, если мы не примем меры.
— О господи! — охнула домработница. — Страсти-то какие!
— Они живут как супруги? — быстро спросил Володя, не дав ее удивлению разрастись.
Та кивнула:
— Да. Живут. Танечка все надеется, что Лев Анатольевич замуж ее возьмет. Только он пока с этим не спешит. И то верно: зачем торопиться-то? Тут ведь все нужно хорошенько обдумать, взвесить. Хотя… — Домработница пожала плечами, — женский век — он короток. Я-то в ее возрасте уже двоих детей имела. А они все в бирюльки играют. Думают, что жить будут вечно. — Домработница вдруг закусила губу и посмотрела на Володю исподлобья, словно размышляла, стоит ему рассказать о своих подозрениях или нет. Подумав несколько секунд, она заговорила быстро и сбивчиво: — Ходят слухи, что Лев Анатольевич на другой жениться собрался. Не знаю, правда это или нет, но Танечку я у него давно уже не видела. Между нами-то говоря, не пара она ему совсем, Танечка-то эта.
— Почему же не пара?
— А вредная она баба — вот почему, — затараторила домработница. — Кому в жены достанется, тот с ней горя хлебнет. Она и в Льва Анатольевича вцепилась как бульдог. Вернее, как кошка — когтями! Уж и мурлычет ему на ушко, и щечкой об его плечо трется… А в глазах такой огонь, что мама дорогая! Только ведь и Лев Анатольевич не простак какой-нибудь. Его так просто не обведешь. Он себе цену знает!
— Значит, они поссорились?
— Видать, поссорились. Только я при этом не присутствовала.
— Понятно.