Молчание солдат

– Я с ним не знаком, но все отзываются о старшем Аббасе хорошо. Только вот... Неприятности у него крупные... Не поладил он с серьезными парнями из диаспоры. С теми, что среди своих власть пытаются держать жестко. И не только среди своих... С одной из группировок ребята. Его попробовали «к порядку призвать»... Он за себя хорошо, говорят, постоял... Такого унижения не прощают... И в результате на него оформлено уголовное дело за избиение трех чеченцев из диаспоры. Причем совсем не тех, кто приходил к Аббасу на разборки. Парни малолетние. Клянутся, что их избил именно Чохоев, а он говорит, что в глаза их не видел. Сейчас идет следствие. Чохоев под подпиской о невыезде. Я думаю, никому не надо объяснять, как идет следствие против любого чеченца...

В голосе Зураба звучит откровенная обида.

– Понятно, – кивает Пулат и сворачивает во двор. – Кажется, второй корпус с улицы... И второй же подъезд... Это ничего, что мы так рано? Еще и трех утра нет.

– Но уже почти три часа ночи, – возражает Зураб.

Они выходят. Пулат закрывает дверцу, включает сигнализацию.

Дверь подъезда с домофоном. Дым Дымыч с пилкой для ногтей и с куском гибкой проволоки колдует над замком около минуты. Наконец на табло зажигается традиционная приветливая надпись «open».

– Прошу...

Лифт быстро поднимает их на двенадцатый этаж. Металлическая, хотя и покрытая аккуратным утеплителем, дверь. Такую ногой не вышибешь. Звонят скромно. Только два раза... Ждут долго. К двери никто не подходит. Вздыхают оттого, что их не ждут с распростертыми объятиями, и звонят еще два раза. Теперь уже настойчивее. Через минуту в дверной глазок видно, как в прихожей зажигается свет. Глазок закрывается чем-то темным – ясно, смотрят...

– Кто там? – спрашивает встревоженный женский голос.

– Здравствуйте, – как всегда, вежливо говорит Пулат. – Нам необходимо срочно поговорить с Аббасом Чохоевым.

– Кто вы? – Голос недовольный. Не только со сна, но и вообще недовольный. Да и кто доволен будет, когда незнакомые люди приходят среди ночи, будят.

– Мы не можем об этом говорить на весь подъезд. Извините... Пригласите, пожалуйста, Аббаса. Он очень нам нужен...

За дверью слышатся шаги. Вернее, шаги не слышатся, но половицы скрипят. Еще кто-то подходит к двери. Слышно разговор. Слов почти не разобрать.

– Я сказал, иди... – наконец отчетливо звучит твердый мужской голос.

И начинает проворачиваться замок. Дверь открывается сразу нараспашку. Чохоев не желает смотреть в щелку, предпочитая прямой разговор. Он высок, строен, но широкоплеч. Лицо со сна слегка помято. Смотрит с вызовом и без боязни...

– Добрый день, – говорит Пулат.

– Ночь, – добавляет Дым Дымыч.

– Да... Ночь. – Пулат соглашается с очевидным. – Вы Аббас Чохоев?

– Я.

– Мы сотрудники российского бюро подсектора Интерпола по борьбе с терроризмом. Вот мои документы... – Пулат показывает заранее приготовленное удостоверение. – Нам необходимо поговорить с вами. Помощь нужна, которую только вы и можете оказать.

– А этот? – спрашивает Аббас, кивая на Зураба.

– Это ваш земляк, наш сотрудник.

Зураб тоже показывает удостоверение. Чохоев что-то спрашивает Зураба по-чеченски. Тот отвечает. Тон разговора человеку, чеченского не знающему, кажется повышенным, резким. Впрочем, этот язык всегда так звучит. Наконец Чохоев шагает в сторону, пропуская ночных визитеров в квартиру.

– Пойдемте на кухню. В большой комнате у меня дети спят. Я тебе сказал, иди... – последняя фраза обращена к жене, которая, придерживая рукой халат, выглядывает из-за косяка. Женщина послушна. Сразу же исчезает в темноте комнаты. Хоть жена и русская, Аббас приучил ее жить по законам Востока.

Квартира тесная, кухня тесная. Вчетвером едва помещаются там.

– Слушаю вас, – говорит Аббас. – Надеюсь, меня еще не записали в террористы?

– Надеюсь, у нас не будет к этому причин.

Пулат своей улыбкой легко располагает людей к себе. И сейчас, при взгляде на «маленького капитана», Аббас оттаивает лицом. Слегка расслабляется и уже не ждет откровенных неприятностей. Новых неприятностей.

– Некоторое время назад с вами беседовала Фатима Абдутабарова.

Взгляд опять становится напряженным.

– Да, была у нас такая беседа... Какое это может иметь отношение к Интерполу?

– Интерпол интересуется полевым командиром Русланом Ваховичем Имамовым.

– Я с ним не знаком.

– Но с ним знаком ваш сын. Имамов считается его воспитателем. И Аббас Абдутабаров, насколько нам известно, относится к Руслану Ваховичу с большим уважением.

– Но я ни разу в жизни с сыном не встречался. Я даже не знал о его существовании. И ничем, думаю, не смогу быть вам полезным...

– А вот здесь вы, скорее всего, ошибаетесь, – вступает в разговор Дым Дымыч. – Любой человек, окажись он на месте вашего сына, желал бы встретить своего отца. Хотя бы просто поговорить. Хотя бы просто посмотреть на него...

– И что вы мне предлагаете?