Молчание ягнят

Барни принес из кладовой раскладной стул, установил его и ушел.

— Итак, — начал Лектер, садясь на свой табурет боком, чтобы видеть гостью, — что вам сказал Миггс?

— Кто?

— Малтипл Мигге из камеры по соседству. Он что-то прошипел в ваш адрес. Что он вам сказал?

— Он сказал: «Я чувствую ваш аромат».

— Понятно. Я — нет. Вы пользуетесь кремом «Эвиан», иногда духами «Аромат времени», но не сегодня. Сегодня вы определенно не пользовались духами. Что вы думаете о словах Миггса?

— Он слишком враждебен по непонятной мне причине. Это плохо. Он злобен по отношению к людям, и те платят ему тем же. Получается замкнутый круг.

— А вы тоже ненавидите его?

— Мне жаль, что я нарушила его покой. Он слишком шумный. Как вы узнали о духах?

— По аромату из сумочки, когда вы доставали удостоверение. Кстати, она изумительна.

— Спасибо.

— Вы пришли с самой лучшей сумкой?

— Да. — Это было правдой. Она не стала брать традиционный портфель, а это, действительно, была ее лучшая сумка.

— Она намного лучше, чем ваши туфли.

— Может быть, когда-нибудь я подберу к ней соответствующие туфли.

— Не сомневаюсь.

— Это вы рисуете на стенах, доктор?

— Думаете, приглашаю сюда художников?

— Вон там, за умывальником, европейский город?

— Это Флоренция. Палаццо Веккио и Дуомо. Сценка из Бельведера.

— Вы это делаете по памяти? Все детали?

— Только память, агент Старлинг, у меня осталась только память, которая заменяет мне глаза.

— А там распятие? Средний крест пустой.

— Это Голгофа после снятия с креста. Цветной мел и магические отметки на листах бумаги. Это все, что получил обещавший рай вор, укравший пасхального ягненка.

— Что это было?

— Ему разумеется перебили ноги. Как и тому, кто обманул Христа. Кстати, как поживает Уилл Грэхем? Как он выглядит?

— Мне это имя не знакомо.

— Знакомо. Тоже от Джека Крофорда. Приходил сюда до вас. Как выглядит его лицо?

— Я никогда его не видела.

— Это называется «нанести несколько щедрых мазков». Вы не возражаете, Старлинг? Секунда молчания, и она ринулась в дело:

— Лучше давайте нанесем новые мазки на наши дела. Я принесла…

— Нет, нет, все это глупо и неверно. Не надо стараться быть очень мудрой, особенно когда меняешь тему разговора. Принимая во внимание ваше состояние, такой переход выглядит весьма неестественно. Мы должны поступать в соответствии со своими истинными намерениями. Вы начали очень хорошо, внушили мне доверие, высказав не очень приятную правду о Миггсе, и тут же перескочили на свой вопросник. Так не пойдет.

— Доктор Лектер, вы опытный психиатр. Неужели вам могло прийти в голову, что я так плохо разбираюсь в людях и попытаюсь переделать ваш настрой? Я просто прошу ответить или не ответить на несколько вопросов. Неужели это настолько травмирует вас? Кстати, я читала ваши статьи по хирургической наркомании, некоторые изучила весьма досконально.

— Да, они первоклассны, — отреагировал доктор Лектер.

— Я тоже так думаю, того же мнения и Джек Крофорд. Именно он посоветовал мне их прочитать. Это одна из причин, почему он так нуждается в вас…

— Стоический Крофорд в ком-то нуждается? Видимо, он в тяжелом положении, если прибегает к услугам студентов.

— Да, действительно, и он хочет…

— Всему виной Буйвол Билл?

— Возможно.

— Нет. Никаких «возможно». Агент Старлинг, вы отлично знаете, что все дело именно в Буйволе Билле. Думаю, что Джек Крофорд послал вас выведать что-нибудь именно о нем.

— Нет.

— Тогда ваш визит не имеет смысла.

— Я пришла, потому что нам нужно…

— Что вы знаете о Буйволе Билле?

— Никто о нем почти ничего не знает.

— В газетах печатали все?

— Возможно. Доктор Лектер, я не видела официальных документов по этому делу. Моя задача…

— Скольких девушек использовал Билл?

— Полиция нашла пятерых.

— Все с содранной кожей?

— Практически.

— Газеты никогда не разъясняли происхождение его имени. Вы знаете, почему его прозвали Буйвол Билл?

— Да.

— Расскажите.

— Расскажу, если вы ознакомитесь с вопросником.

— Хорошо, я посмотрю. Ну, и?

— Кто-то неудачно пошутил. После убийства в Канзас-Сити.

— Да?..

— Они прозвали его так потому, что он сдирал с жертвы кожу, как с горба буйвола. Старлинг почувствовала, что страх начал перерастать в отвращение. Хотя из этих двух ощущений она предпочитала первое.

— Пришлите вопросник.

Она отправила бумаги и молча созерцала, как Лектер просматривает их. Через некоторое время он бросил листки на поднос.

— Ох, агент Старлинг, неужели вы думаете, что вам удастся изучить меня с помощью этого тупейшего инструмента?

— Нет. Думаю, мы сможем попытаться заглянуть в вашу душу, что поможет изучению других.

— А мне какой интерес заниматься этим?

— Простое любопытство.

— Любопытство?

— Почему вы здесь, что с вами произошло?

— Со мной ничего не произошло, агент Старлинг. Я сам произошел. Вы не можете зачеркнуть мое «я», считая меня всего лишь жертвой различных влияний. Вы предали добро и зло ради бихевиоризма[1], агент Старлинг. Вы всех заковали в непостижимые узы добродетели. Посмотрите на меня, агент Старлинг. Вы можете назвать меня исчадием ада? Я — олицетворение зла?

— Думаю, вы несете в себе разрушение. Для меня это одно и то же.