Молчаливый профессор

     — В воскресенье около восьми я заеду за вами, — обратился он к Меган, уже собираясь в обратный путь, и вежливо отказался от приглашения миссис Роднер остаться на ужин.

     Обменявшись рукопожатием с ее родителями, он дружески кивнул Меган и уехал.

     — Какой милый, — заметила миссис Роднер, глядя ему вслед.

     Меган не была уверена, правильно ли в данном случае было употребить это слово. Только вечером она рассказала родителям о предложении работать в детском доме, они слушали ее не перебивая, и, когда она закончила, отец спросил:

     — Ты хочешь знать наше мнение или ты уже решила, как тебе поступить?

     — Я сказала профессору, что согласна, потом стала сомневаться, но он, кажется, думает, что я все же склонна поехать. Он считает, что это хорошая идея, — добавила она и продолжала как-то неуверенно: — Но если я и поеду, то ненадолго, а что я буду делать потом?

     — Что ж, дорогая, мне тоже кажется, что покинуть Регентскую больницу и в самом деле неплохая мысль. Во многих больницах ты можешь получить точно такую же должность, и, кроме того, ты всегда сможешь пожить у нас недельку-другую, пока не определишься.

     — А ты не хочешь поговорить об этом с Мелани? — ласково спросила миссис Роднер. — Она сейчас у Хауэллсов. Сьюзен Хауэллс будет подружкой у нее на свадьбе.

     — Пожалуй, не стоит, — тихо проговорила Меган. — Она расстроится. Лучше я ей скажу, когда все будет окончательно решено. — Меган вздохнула. — Я говорила с Оскаром. Он одобрил предложение профессора... — Она вопросительно посмотрела на отца. — Так ты думаешь, я должна ехать в Голландию?

     — Сначала скажи, почему ты сперва согласилась, а потом изменила свое решение?

     — Скорее всего, потому, что разозлилась, когда профессор принял мое согласие как само собой разумеющееся... Он был уверен, что я отвечу «да»...

     — Что ж, вполне естественная реакция, о которой ты, возможно, жалеешь. — Мистер Роднер улыбнулся.

     Меган кивнула, соглашаясь с отцом.

     — Завтра, когда он приедет, я скажу ему, что согласна...

     — И когда же ты едешь? — осведомилась мать. — Как у тебя с одеждой?

     Иногда разговор о туалетах успокаивает так же, как чашка чаю...

     — Детский дом находится в уединенном месте, на берегу моря, недалеко от города Кастрикум, так что ничего особенного мне не понадобится.

     — Наверное, ты будешь носить форму этого заведения? Ты говорила, что профессор в совете директоров, так он, вероятно, знает. Он часто бывает там? — так и сыпала вопросами бесхитростная миссис Роднер.

     — Не думаю, чтобы у него было для этого время. Можно быть в совете директоров детского дома и только изредка туда наведываться, не так ли? Он говорил, что у себя в Голландии работает где-то консультантом, но я не знаю, где. У него может быть и частная практика.

     — И все-таки поговорим о твоем гардеробе, — настаивала миссис Роднер, и остаток вечера они провели, обсуждая эту волнующую тему, отвергая ненужное и оставляя то, что могло пригодиться в Голландии.

     Профессор, как и обещал, приехал в воскресенье вечером. Миссис Роднер предложила ему кофе и, пользуясь отсутствием Меган, целых полчаса расспрашивала его о детском доме, где предстояло работать ее старшей дочери. Профессор терпеливо и подробно отвечал на все ее вопросы. А Меган пришлось поехать за Мелани, которая позвонила незадолго до того, как приехал профессор, и попросила сестру заехать за ней, потому что сломалась машина Хауэллсов. Меган на отцовской машине отправилась к Хауэллсам, рассчитывая скоро вернуться. Однако ей пришлось задержаться, минут десять она проговорила с Хауэллсами — своими старыми друзьями.

     Когда они приехали домой, у Меган вырвалось с досадой:

     — Он уже здесь... — И она помчалась в гостиную; Мелани едва поспевала за ней.

     Встав, профессор приветливо поздоровался. Затем заговорил с Мелани. О детском доме никто не упоминал, и Меган вздохнула с облегчением: вероятно, мать не успела расспросить профессора; правда, миссис Роднер сообщила, что профессор дал ей два специальных средства от тли, видимо, об этом они и беседовали.

     В счастливом неведении Меган выпила кофе и вскоре сказала, что готова ехать в Лондон, если профессор не возражает. Она посадила Мередита в корзину, попрощалась с родными и стояла, ожидая, когда он им всем пожмет руки, а профессор еще успел чем-то насмешить Мелани и лишь тогда пошел к машине.

     Почти сразу, едва они отъехали, он заговорил, и говорил о чем угодно, переходя от одной темы к другой, но только не о ее поездке в Голландию и работе в детском доме. Когда они уже подъезжали, Меган сама без всякого вступления вдруг сказала:

     — Я поеду... поеду работать в ваш детский дом. Все считают, что это удачное решение.

     — А вы, Меган, вы как считаете?

     — Я тоже так считаю. Жаль, что я не сразу это поняла. Вы были так внимательны, а я доставила вам столько хлопот.

     — Я бы сделал то же самое для любого, — очень серьезно заверил он ее.

     Подъехав к дому, он, как всегда, отпер квартиру, включил свет, осмотрел дверь на кухню и окно, но не стал задерживаться и, уходя, сказал:

     — Позвольте, я повидаюсь со старшей сестрой больницы, прежде чем вы станете с ней говорить.