Моль

Автор не находит нужным утомлять читателя подробностями того, как Леонид Решков, сперва обычный уполномоченный, потом — особоуполномоченный, весьма скоро занял пост Семена Семеновича Суходолова, бывшего одним из помощников Председателя.

Свое понижение в должности Суходолов воспринял не только без обиды, но даже с радостью. Его уже давно мучило сознание, что он — простой крестьянский сын — не по праву стоит около Председателя, большого политика и друга Вождя.

Да, он, Семен Семенович Суходолов, еще до октября 1917 года, с полной верой в грядущее народное счастье, примкнул к большевистскому подполью. Потом, уже в Октябрьские дни, он испугался той страшной власти, которой располагал. Ему даже казалось, что он злоупотребляет этой властью, не умеет ею пользоваться, делает что-то не так, а потому «народное счастье» не получается.

Ему очень понравился Леонид Николаевич Решков. А привыкнув к нему, Суходолов честно признался во всех своих сомнениях и терзаниях. Суходолову хотелось, чтоб новый начальник, этот интеллигентный студент, идейный революционер убедил его, что «Русский Октябрь» принесет, не может не принести, счастье всему народу и, конечно, отцу Суходолова, самому что ни на есть обыкновенному тамбовскому мужику.

— Понимаете, — говорил Суходолов, — у Ленина должна же быть правда? А без правды, Леонид Николаевич, зачем было делать русский Октябрь.

Об этом «Русском Октябре» Суходолов, уже ставший другом Леонида Николаевича Решкова, рассуждал много раз. Когда же замечал ироническую улыбку Решкова, с сожалением думал о том, что его начальник не понимает простых, честных крестьянских слов…

Сам по себе «Русский Октябрь» — феномен весьма сложный…

А так как — об этом Автор уже предупреждал! — на страницах книги «Моль» положено появляться Собеседнику, вторгающемуся со своими толкованиями в ход действа, то Автор именно сейчас полагает нужным начать разговор о том, как —

Собеседник расценивает «Русский Октябрь»

— Я умиляюсь, глядя на вас, когда вы с трогательной осторожностью прикасаетесь к вашим запискам, заметкам, блокнотам. Они дороги вам. Ведь всё это попало сюда оттуда. К этим заметкам-запискам, теперь уже на хорошей бумаге, вы добавляете свои воспоминания … чтобы создать, восстановить пеструю, сложную и бесспорно интересную жизнь первых десяти-пятнадцати лет… чтобы эти десять-пятнадцать лет втиснуть в книгу «Моль»… и чтобы, потом, эту книгу предложить читателю. Что ж, замысел ваш я одобряю. Хотя сомневаюсь, что вы сможете обойтись без моей помощи.

— До сих пор обходился, — несколько грубовато ответил Автор.

Собеседник не обиделся.

— Обходились, потому что меня не было. Я вот появился, и я помогу вам шире смотреть на экзотику тех пятнадцати лет, которой вы живете… Вы меня извините, — улыбнулся Собеседник, — но вы, Автор, настолько во власти ваших старых записок и старых воспоминаний, что забыли о главном: о том, что Октябрь не закончился. Он — продолжается. Упустив это из виду, вы, как близорукий, возитесь в уголке своей памяти, ковыряетесь там, и вам кажется, что этого уже достаточно. Вы даже договорились до того, что крестьянский сын Суходолов — один из тех, кто на своих плечах поднял «Русский Октябрь», что Решков…

Автор нервно двинулся и хотел было протестовать, спорить и опровергать. Но Собеседник спокойно прищурился и сказал:

— Вы даже не в силах решить весьма легкую задачу и ответить на вопрос: кто создал «Русский Октябрь»? И только потому, что вы находитесь под гипнозом лично вами пережитого. От пережитого вы оторвались, ушли. Гипноз — остался. И вот вы — в прошлом. Да, там и Ленин и Сталин… Дальше этого вы не двигаетесь. И в этом — ваша ошибка. Мимо вас прошел 1967 год. В 1967 году большевики отпраздновали историческую дату: пятьдесят лет со дня Октября. А вы на это не обратили внимания! Вы даже не знаете, что именно в 1967 году партия объявила о своей величайшей победе: создан новый человек. Вы не видите этого нового человека. А я его вижу. Это действительно новый человек, приучаемый дрожать перед решением любого съезда. Новый человек безропотно отдает свои голоса партии, клянется ей в любви и преданности, в резолюциях записывает, что только она, партия, дает им, новым, подлинное счастье и истинную радость существования. Что ж, поздравьте партию с «пятидесятилетием Октября», отпразднованным в 1967 году; с ее успехами в создании нового человека… При помощи чекистов.

Автор молчал. Это, видимо, несколько удивило Собеседника.

— Что ж? — спросил он. — Возразить не собираетесь? Понимаю! Куда как проще брать вещи такими, уже оформившимися, готовенькими. Берите. Втискивайте в книгу ваших литературных героев. С биографиями полувыдуманными, полудействительными, воскрешенными при помощи ваших, от разных времен сохранившихся, записок.