Мокрый мир

– Например, о прихожанах Церкви Распятого. Они безропотно подчиняются кардиналу Галлю. А у Галля конфликт с милордом из-за того, что милорд отказывается провозглашать Распятого Человека и Бога-Голубя единственными верными божествами Полиса.

– Эти несчастные богомолы! – отмахнулся Гарри. – Галль – трусливый тощий извращенец, не больше.

– Несчастные богомолы внутри крепости… измученные бедняки снаружи… агенты, получающие команды напрямую от Сореля… и сторонники министра Дамбли. Кого мы начнем запугивать сначала?

– Георг, – прищурился Гарри. – Не знал бы я тебя, подумал бы, что твоя вера в Гармонию пошатнулась.

– Ни в коей мере, мой друг. Просто… недобрые предчувствия.

– Просто кого-то опечалила гибель красотки Веноны. Творец, как я рад, что уродился защищенным от похоти! Женщины – зыбучий песок, Георг! Гони их прочь! Прорепетируй на своей грудастой подопечной.

Этажом ниже колдуны расстались. Нэй подумал о Балтазаре Руа. Давненько не было новостей от заклятого врага Маринка. Вельможи ошибочно полагали, что битва в Янтарной заводи поставила на мятежниках крест. Что Балтазар опустил руки или вообще умер. Но брат казненного герцога продолжал посылать в Полис шпионов. И вполне мог установить контакты с кем-то из министров, возмущенных политикой милорда.

Нужно ли сообщить об этом в «Черный кабинет»?

«Пусть каждый занимается своей работой», – решил Нэй.

Он сказал бы, что единственный человек во дворце, не жаждущий занять трон, стоит сейчас возле его комнат.

– Георг! Вы! Доброе утро!

– Какими судьбами, маркиз?

Алтон одарил колдуна подкупающей ребяческой улыбкой.

– Доставил вам письмо. – Молодой маркиз вручил Нэю бумажный прямоугольник. – На самом деле оно лежало здесь, под дверями.

Нэй узнал витиеватый почерк кнутмастера Серписа, начальника полиции Сухого Города.

«Георг, срочно явитесь в участок. Касательно вашей подопечной».

«Творец! – Нэй закатил глаза. – На пять минут оставить нельзя! Ну, что на этот раз?»

– Все хорошо? – спросил Алтон.

– Да… – Нэй сунул записку в карман сюртука. – Прогуляемся?

– С удовольствием.

Оазис купался в солнечном свете. Парки щебетали птицами, смеялись детскими голосами. Кебы везли напудренных пассажиров. Где-то играл оркестр. В такие погожие дни Нэй особенно остро ощущал свою причастность к Гармонии.

– Как ваша рана? – заботливо поинтересовался маркиз.

Они шли вдоль канала, по которому плыли неспешно прогулочные гондолы. Ветерок развевал флаги Полиса, пахло печеными овощами. Возле роскошного мраморного здания, храма Распятого Человека, столпились прихожане в белых одеяниях.

– Царапина, – ответил Нэй. На День Творца он принял участие в ежегодном турнире северян, уничтожил прожорливого тролльвала и заполучил между лопаток деревянную щепку. Лита втирала в его кожу мази, и Нэй невольно млел от прикосновения нежных пальцев.

Почести достались Алтону – Нэй был не против. Маркиз проявил себя настоящим героем, протаранив речное чудовище тендером.

«Из тебя выйдет толк», – оценил колдун.

– А здорово мы сработались, да? – Алтон расцвел. – Приставучая же слизь тролльвала!

– Поблагодари Вийона, что я тебя нашел. Погибни ты – и милорд казнил бы меня.

– Вы преувеличиваете. Отец слишком вас ценит.

«Да конечно». Нэй вспомнил Генриха Руа, лучшего друга Маринка. Дружба не стала помехой: Руа по приказу новоиспеченного милорда закололи пикой, привязали к хвосту марлина и пустили по Реке.

– К слову, об отце. Вечером он устраивает праздничный ужин и фейерверк в мою честь. – Алтон гримасой продемонстрировал отношение к папиным идеям.

– Значит, он на тебя не серчает?

– Ворчит… но, по-моему, втайне он мной гордится.

«Не этого ли ты добивался, мальчик?»

Они прошли под аркой, украшенной цветами. Девушки, одна краше другой, продавали фиалки и лилии. Парнишка-лоточник рекламировал свежий роман Джона Бабса. Нэй набросил на себя и своего спутника кокон невидимости – стайка девчонок, бросившихся было к ним, удивленно завертела головами.

– Вы представляете, – сказал Алтон, – кого отец позовет на ужин? Министров, графов, этого кошмарного кардинала! – Он высунул язык, имитируя тошноту.

– Да уж, – кивнул Нэй понимающе, – не то место, где я бы захотел оказаться.

– Но вам придется! – загорелся маркиз. – Вы не откажете мне! Вы были со мной на фрегате, а не дурацкий министр Дамбли! Мне шестнадцать лет, и я могу сам приглашать гостей.

Алтон передал колдуну полоски мелованной бумаги.

– Тут пять пригласительных билетов. Приходите сами и захватите друзей. Я вам доверяю.

– У меня нет пяти друзей, Алтон.

– Тогда раздайте билеты рыбакам. То-то папа посинеет от гнева. – Маркиз прыснул в кулак. – О! У вас ведь есть подмастерье! Говорят, очень хорошенькая!

– Если «хорошенькой» можно назвать камбалу.

– Пригласите ее. Я велю гувернантке снять мерки и прислать подходящее к случаю платье.

Они остановились у серого бетонного куба – полицейского участка Полиса. Алтон импульсивно схватил Нэя за плечи.

– Я задыхаюсь во дворце. Эти физиономии! Эти разговоры! Умоляю, Георг, спасите меня снова!

Через минуту, взбираясь по широким ступенькам, Нэй спросил Вийона: