Мокрое волшебство

Пир являл собой сколь необычное, столь и захватывающее дух зрелище, ибо Русалки были прекрасны как божий день, пятеро ребят — милы ровно настолько, насколько это возможно для любых пятерых детей, Король и Королева Глубинного Народа — просто очаровательны. И вся эта красота забавно контрастировала со странными тяжёлыми чертами глубинных жителей, сидевших за тем же столом и вполне добродушно и дружелюбно потчевавших своих недавних врагов.

Контраст между Принцессой Фреей и Ульфином был особенно заметен, так как они склоняли головы друг к другу во время беседы.

— Принцесса, — говорил он, — завтра вы вернётесь в свое королевство, и я больше никогда вас не увижу.

Девушка не знала, что сказать, ибо не могла не признать эту горькую правду.

— Но, — продолжал юноша, — всю мою жизнь я буду радоваться тому, что узнал и полюбил такую милую и прекрасную Принцессу.

И вновь ей нечего было ответить.

— Принцесса, — вновь обратился он к ней. — Знаешь, что бы я сказал тебе, будь я Принцем?

— Да, — ответила Фрейя. — Я знаю, что бы ты сказал, как и то, что я бы ответила, милый Ульфин, если б ты только был морелендцем… Я хочу сказать, если бы твое лицо было похожим на наши. Но пока ты — глубинный житель, а я — Русалка, могу только пообещать, что никогда не забуду тебя и никогда не выйду замуж за другого…

— То есть всё, что мешает тебе выйти за меня замуж, — моё лицо? — неожиданно пылко спросил юноша, и она ответила:

— Конечно.

Тогда Ульфин вскочил на ноги:

— Ваши Величества, — воскликнул он, — и вы, Господин Главный Астролог, разве не настал момент, когда мы, став на этом празднике друзьями, можем сбросить маски?

Чужеземцы обменялись вопросительными взглядами.

Монархи и Астрологи подали знак согласия, и тут с шуршанием и дребезжанием начали стаскиваться шлемы, застёжки на латах расстёгивались, и Русалкам казалось, что Глубинный народ снимает свою кожу. На самом же деле то, что они сняли, было их толстой чешуйчатой бронёй, под которой оказались не менее роскошно и богато одетые и столь же красивые люди, как и сами Русалки.

— Но, — воскликнула Майя, — это просто чудесно! Мы думали, что броня на вас постоянно, то есть… то есть, что она росла на вас, понимаете…

Глубинный народ заливисто расхохотался:

— И вы такие же, как мы! — сказала Фрейя Ульфину.

— Нет никого подобного тебе, — прошептал он в ответ.

Теперь Ульфин был красивым тёмноволосым молодым человеком и походил на Принца более, чем некоторые настоящие Принцы.

— Всё, о чём ты только что говорил, остаётся в силе? — прошептала Принцесса. В ответ Ульфин осмелился прикоснуться к её руке с мягкими нежными пальцами.

— Папа, — сказала Фрейя, — пожалуйста, можно я выйду замуж за Ульфина?

— Разумеется, — сказал Король и тотчас же объявил о помолвке, соединив их руки и благословив самым серьёзным образом.

После этого взяла слово Королева Глубинного Народа:

— Почему бы этим двоим не царствовать над Глубинным Народом, позволив нам с мужем предаться воспоминаниям о давно забытых вещах и вернуться к той, другой жизни, которую, я знаю, мы когда-то вели, и где у нас был ребёнок.

— По-моему, — заметила Мэйвис, — сейчас всё устроилось наилучшим образом, и каждый из нас должен подумать о возвращении домой.

— К сожалению, у меня осталась всего одна капсула, — сказал Король Русалок, — но если народ примет ваше отречение, я с удовольствием разделю её между вами, дорогие Король и Королева Глубинного Народа; и у меня есть все основания полагать, что половины, которую получит каждый из вас, будет вполне достаточно, чтобы стереть из вашей памяти события подводного мира и вернуть все воспоминания о другой жизни.

— А Рубен может пойти с нами? — спросила Королева.

— Нет, — ответил Король Русалок, — но он может последовать за вами на землю, и весьма быстро.

Королевский Астролог, шептавшийся до этого с Рубеном, вмешался в разговор.

— Было бы неплохо, Ваши Величества, — заметил он, — если б эти земные дети пригубили из чаши забвения, дабы они не могли вспомнить свои приключения здесь. Земному Народу не пойдут на пользу излишние знания об обитателях моря. Среди обычной посуды долгое время хранился наш священный сосуд. Я предлагаю преподнести его нашим гостям в качестве знака уважения и позволить забрать с собой, чтобы дети могли выпить содержимое, как только ступят на берег.

Астролога тут же послали за священным сосудом, на поверку оказавшимся окаменевшей бутылкой из-под имбирного лимонада.

— Нам действительно уже пора, — настойчиво повторила Мэйвис.

Далее последовали прощания: очень длительное прощание с Принцессами, и очень дружелюбное — со счастливчиком Ульфином, после чего маленькая компания тихо покинула Дворец, в последний раз проделав путешествие к тихой Остводи, где Король Русалок так долго преподавал Моллюскологию.

Достигнув места назначения, Король обратился к Королю и Королеве Глубинного Народа: