Моё тайное увлечение

Конечно, он передумал. Я же подсознательно этого ждала. Две недели прошли. Всё. Я больше никогда его не увижу.

Слух возвращается, когда в комнату заглядывает мама, чтобы позвать меня на ужин. Но я не голодна. Она пытается узнать, что случилось, но я не нахожу в себе сил даже пальцем пошевелить. В итоге папа просит её оставить меня в покое.

Завтра Рома уедет. Уедет без меня и никогда не вернётся.

Ужасно нечестно сначала обнадёжить меня, а потом передумать! Какое право он имел?!

А вот и первое из вернувшихся чувств – злость.

В комнате уже властвует темнота, когда я срываюсь с места, едва не падая, и подхватываю телефон, чтобы позвонить ему и высказать всё, что думаю. Сказать, чтобы он засунул свою благодарность в одно место. Свою рассудительность – тоже! Мы бы справились! Потому что мы любим друг друга!

Но вместо Ромы мне отвечает механический голос, подтверждая простую истину – абонент отныне и навсегда для меня недоступен.

Вот тогда меня и поглощает невыносимая боль, которую я умудрялась как-то сдерживать всё это время. Я роняю телефон на пол, а вслед за ним падаю сама, воя, как раненый зверь. Я догадывалась, что мне будет плохо, когда мы простимся, но не знала, что отчаяние и боль подчинят себе каждый кусочек кожи, каждый нерв, каждую мышцу и будут свербеть даже в костях во всём моём теле.

В какой-то момент посреди своего безумия я чувствую теплые объятия мамы. Кажется, она шепчет что-то. Наверное, хочет меня успокоить. Уменьшить боль, что съедает меня заживо.

Кажется, мы перебираемся на кровать. Кажется, она гладит мои волосы, целует попеременно в лоб и прижимает к себе так крепко, словно боится, что я упаду в пропасть. Но я уже упала. Я уже на дне. И выбраться будет непросто.

Боль высасывает из меня остатки сил, и в итоге я проваливаюсь в блаженное бессознание.

Ром, а во снах ты меня теперь тоже покинешь?

Сцена двадцать четвёртая

– Ксень, милая, просыпайся.

– Не хочу, – бросаю я, переворачиваясь на другой бок. Мне больше незачем бодрствовать.

– Ксень, у нас не так много времени, – настаивает мама, оправляя мои волосы за ухо.

– Интересно, для чего?

– Я прочла твоё письмо, – вдруг меняет она тему, и тогда я подскакиваю на месте. Смотрю на неё виновато, а она мне улыбается! Нежно и весело: – Очень трогательное… И взрослое. Да, ты теперь у меня совсем взрослая, милая. С Днём Рождения. Я тебя очень люблю.

– Спасибо, мам. Но…

– Ты бессовестно мало взяла с собой тёплых вещей. Я доложила. Деньги на первое время лежат в боковом внутреннем кармане. Если понадобятся ещё – звони в любое время. Будет неплохо, если на новом месте ты оформишь себе банковскую карточку для большего удобства. Кстати, твои документы я тоже собрала. Не потеряй. Замечу, что подготовка к побегу тебе удалась из рук вон плохо. Хорошо, что у тебя есть я, да?

– Мам… – не понимаю я ничего. – Всё зря. Рома не хочет, чтобы я сбегала с ним…

– Хочет, родная. По крайней мере, хотел, пока не вмешался твой папа…

– То есть?

– Вы оказались не очень осторожными, – шутливо вздыхает она. – Твой папа прочитал сообщение о побеге от Ромы и пригрозил ему, чтобы он оставил тебя в покое. И ещё много чего ему наговорил. Основная мысль: что он испортит тебе жизнь. Твой отец слишком слеп в своей правоте, а я вижу. Вижу, что жизнь тебе губит совсем не этот мальчик.

– Постой…

Мне нужна минутка.

Папа? Заставил Рому написать это дурацкое сообщение? Серьёзно? То есть… Он размышлял весь день, но не о том, что мы слишком разные?

– Милая, отец отъехал, чтобы подтвердить бронь в ресторане. Я, конечно же, придумала эту необходимость, поэтому времени у тебя совсем чуть-чуть. Умывайся и беги к Роме.

– Мам… Ты серьёзно? Отпускаешь меня?

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, моя хорошая. А с Ромой ты счастлива, я же видела, как ты светилась последние несколько дней. У меня к тебе только одна просьба: будь осторожна, хорошо? Помни, что ты всегда можешь ко мне вернуться. Помни, что я тебя люблю несмотря ни на что.

– И я тебя люблю, мам! – бросаюсь я ей на шею, глотая слёзы. – Очень-очень.

– Я верю, что вы справитесь. Верю, что у вас всё будет хорошо. В письме ты упомянула про образование… Я правда рада, что ты у меня такая рассудительная. Ну всё, милая. Времени правда мало.

Я всё равно несколько минут обнимаю её крепко-крепко, когда мы прощаемся в коридоре.

– Сообщи мне, как устроитесь! – напутствует она напоследок, со слезами в глазах. – Люблю тебя, милая.

– И я тебя, мамуль. Спасибо за всё.

Мой взгляд тоже мутится от слёз… Я всегда знала, что мама у меня невероятно добрая.

Сердце стучит, как сумасшедшее, спортивная сумка оттягивает плечо, а на душе по-настоящему светло. В сообщении была правда. Рома действительно боится меня разочаровать. Отец умело надавил на его слабые стороны. Вот только я не верю в это. Я, как и мама, верю в нас. Верю, что наша любовь делает нас сильней.