Моё сердце в тебе бьётся

Фу, я дотронулась до Соболевского! А-а-а, спасите, помогите!!!

Но все эти мысли пришлось пропустить через себя, а потом и подавиться ими, между тем мило (мило!) улыбаясь своему злейшему врагу.

- Спасибо! – пропела я аки ангел и все-таки приняла рожок.

- Не за что, - по собачьи наклонил голову Соболевский и пристально уставился на меня.

А в следующий момент, не дожидаясь от него подлых выкрутасов, я со всего маху и на зашкаливающем адреналине, воткнула клубничное мороженное Соболевскому в его наглую и совершенно невозможную физиономию. А потом (да-да!) хорошенечко его там размазюкала, пока он прибывал в нирване от шока.

Правда радоваться мне пришлось не долго!

Уже в следующий момент меня сшибли с ног и завалили в сугроб, а потом и скрутили по рукам и ногам, оседлав меня сверху.

Черт, какой же он был сильный!

Его пальцы, вонзились мне в щеки, а потом с болезненным нажимом на них надавили, вынуждая меня отрыть рот.

- М-м-м, - замычала я и попыталась брыкаться, но он только еще сильнее придавил меня тяжестью своего тела.

- Открой рот, Княжина, - вопил он, - открой!

И он добился своего, надавливая на челюсть все сильнее и сильнее, а потом начал запихивать в рот мне второй рожок с мороженым, приговаривая как злобный гоблин:

- Ешь! Мое! Мороженое! Ешь!

- Не буду, - выкрикнула я.

- Будешь, я сказал.

- Нет!

- Да!!!

А уже в следующий момент я выдернула руку из-под его колена и со всей дури огрела его по голове пакетом со сменной обувью. Сильно!

- Ах, ты! – схватился он за голову, а я, не теряя времени, во второй раз оприходовала его по, измазанной мороженным, черепушке.

- Получи фашист гранату! – завопила я.

- Да я тебя…

- И я тебя! – голосила я на всю улицу, - Ненавижу, Соболевский! Ненавижу!!!

- Дура! – отбивался он от меня, пока я отчаянно колошматила его всем, чем придется.

- Сам дурак. Мороженое! В декабре!

- Ненормальная! – скрутил он меня все же и закинул в сугроб, а я тут же хапнула свежевыпавшего снега.

- Ну и пусть! Но я ненавижу, и тебя, и твое мороженое! Что б ты им подавился! – слепила снежок и, на удивление, запустила его прямо в его многострадальную морду.

- Ну все, тебе капец, Княжина! – ринулся он на меня, а я, переругавшись, с визгом кинулась по снежным барханам в сторону дома, получая в спину один за другим болезненные удары спрессованного снега.

Но, увы, благоразумно не заткнулась, а продолжала выкрикивать ругательства в адрес своего врага, получая в ответ не менее обидные ответы:

- Мерзкий таракан!

- Плакса!

- Собачье рыло!

- Уродина!

- Сам урод!

- Гиена!

- Кошка драная!

Так бы мы, наверное, пререкались до самой пенсии, если бы стоящий на крыльце отец моего врага, вдруг не пробасил на всю улицу.

- Никита!

Мы оба вздрогнули, а я даже икнула от страха.

- Это что такое? А ну-ка быстро извинись перед девочкой!

Глаза в глаза и только одно жесткое и категоричное слово срывается с его, кривящихся в недовольстве, губ:

- Нет!

Что было дальше, я даже слушать не стала, а, что есть мочи припустила в сторону подъезда, волоча за собой порванный пакет со сменкой. Только слышала, что родитель громко отчитывает свое невозможное чадо, но что именно он говорил – мне было по барабану.

Благо дома не было никого и мой разнузданный внешний вид не стал ни чьим достоянием, поэтому я неспешно, напевая веселую мелодию, разделась, умылась и причесалась, снова становясь похожей на порядочную девочку Алёну – умницу и отличницу.

Вот только было во всем этом одно огромное «но». И если бы я знала о нем, то не стала бы после с блаженной улыбкой сидеть на диване и вспоминать как вдавливала в ненавистное лицо мороженое, а потом и хлестала по буйной голове увесистым пакетом.

Ох, не стала бы.

Я еще этого не знала, но мне уже объявили войну.

Глава 3 - Школа, школа, я скучаю…

POV Алёна

Целые две недели новогодних каникул я придавалась праздничному настроению. Ведь добрый дедушка Мороз осуществил мое желание – Соболевский исчез. Вот просто взял и испарился. Как потом говорили соседи во дворе, он со своим отцом на крутой машине уехал за город. Отдыхать.

«Вот бы он заблудился в лесу и не вернулся», - мечтала я, лежа на диване и разглядывая разноцветные огоньки на зеленой красавице.

Да, жили мы небогато. Библиотекарь и учитель музыки зарабатывали не так много, как, например, папаша Соболевского, который имел несколько торговых точек на местном рынке, а еще гонял из-за границы подержанные автомобили. И чего он забыл в нашем районе, раз такой богатей? Непонятно. Но еще я слышала, как родители говорили, что новый сосед промышляет некими темными делами, правда, что это такое – я не понимала, а потому просто обозначила для себя, что это то, про что смотрит папа, когда приходит домой и включает «Дежурную часть».

А, как известно, яблоко от яблони недалеко падает. Вот и сынок растет таким же бандюганом.

Но все это была лирика, и уже новая учебная четверть наступала мне на пятки. А, вместе с ней, и моя райская жизнь готовилась лопнуть как мыльный пузырь.

Раз – и все.

Соболевский сказал «фас».