Моё пост-имаго

– Он больше той бабочки? – Джаспер ткнул пальцем в дверь, за которой располагалась аудитория с гигантским экспонатом.

– Нет. Намного меньше, но дело не в размерах…

Доктору Доу, очевидно, надоели разговоры о легендах и суевериях. К тому же они пришли сюда по определенному делу и до сих пор ничего полезного, по его мнению, не выяснили. А время все утекало…

Словно подслушав его мысли, напольные часы в углу кабинета отбили полдень.

– Мистер Келпи, – сказал доктор, – хочу напомнить: мы здесь, чтобы отыскать причину гибели профессора Руффуса. Предлагаю вернуться к более насущной теме.

– О, разумеется! Я отвечу на все ваши вопросы.

– Расскажите, каким человеком был профессор Руффус?

– Он был… очень хорошим. Настоящим джентльменом. И добрым другом.

– У профессора Руффуса были враги? Недоброжелатели? Упомянутые вами завистники способны на убийство?

– Э-э-э… нет, что вы! – Мистер Келпи округлил глаза. – Эти профессора с других кафедр просто болтуны – каждый и мухи не обидит (многие буквально). Большее, на что они способны, – это косые взгляды, проклятия вслед, немного желчи. Да и все, пожалуй.

– Тело профессора Руффуса, как вам должно быть известно, было обнаружено в купе поезда «Дурбурд». Вы знаете, откуда ехал профессор?

Мистер Келпи выдвинул ящик стола и, достав оттуда толстую тетрадь, перевернул пару страниц…

– Да, так я и думал, – сказал он наконец. – Профессор Гиблинг ничего не записал. – Мистер Келпи с разочарованным видом захлопнул тетрадь и вернул ее на место. – Я знаю лишь то, что профессор Руффус возвращался из экспедиции. Из Кейкута.

Джаспер непроизвольно бросил взгляд на карту за спиной мистера Келпи.

– Какова была цель данной экспедиции? – спросил доктор.

– Я… Боюсь, я не знаю. Все держалось в тайне. Были осведомлены лишь профессор Руффус и профессор Гиблинг.

Доктор прищурился. Ему все это весьма не нравилось.

– Отчего такая таинственность?

Мистер Келпи вытер платком взмокшие пальцы. По его лбу стекал пот.

– Это обычное дело. – Бабочник суетливо принялся искать что-то, роясь в карманах пиджака. – Конкуренты, алчные частные коллекционеры, беспринципные охотники за редкостями. Они могут помешать экспедиции. Я знаю лишь, что странствия профессора длились два с половиной месяца.

– Насколько я понимаю, подобные миссии в дикие страны, – заметил доктор, – весьма опасное предприятие. И в одиночку в них не отправляются. У профессора Руффуса были спутники?

– Места там и правда опасные. Профессор мог договориться с кем-нибудь из Клуба охотников-путешественников. Когда подобные экспедиции были не редкостью, джентльмены-охотники частенько принимали в них участие.

Мистер Келпи наконец нашарил в одном из карманов маленькую склянку с беспросветно-черной жидкостью, дрожащими пальцами вытащил пробку и одним махом выпил все содержимое пузырька. Стоило бабочнику сделать глоток, как его самочувствие заметно улучшилось. Он снова обтер платком руки, затем лоб и щеки, но потливость уже отступила.

– В качестве проводников часто используются местные – туземцы, – продолжил мистер Келпи. – Но у профессора Руффуса был свой собственный туземец – Вамба. Профессор привез его однажды из какой-то экспедиции и, пока тот жил в Габене, снимал ему чердачок в «Меблированных комнатах Жубера».

– Этот Вамба мог отправиться в последнюю экспедицию с профессором?

– Весьма вероятно.

Повисла тишина. Доктор погрузился в размышления. Мистер Келпи рассеянно взял со стола пинцет и подравнял двух бабочек, которые лежали перед ним на отрезе тонкой кремовой ткани. Судя по всему, эти две крохи только лишь готовились отправиться под стекло.

– Какие они красивые… – восторженно проговорил Джаспер. – Как они называются?

– Этот вид называется «Насмешник Вигрена». – Мистер Келпи коснулся кончиком пинцета большой бабочки с пурпурными крыльями.

– А эта? – Мальчик ткнул пальцем, указывая на совсем крошечную бабочку с крыльями зелеными.

– Эта? Тоже Насмешник Вигрена.

– Но почему они такие разные?

– Большая бабочка – самка. Другая – самец. В том, что они так отличаются, нет ничего странного. Это – «половой диморфизм» – нередкое явление у чешуекрылых.

– А вы тоже профессор? – Джаспер был заворожен этими сложными незнакомыми терминами.

– Нет, я только пишу диссертацию… Хотя и даю лекции для мистера Кромма и мистера Симпсона, наших единственных студентов. – Бывший помощник главы кафедры, а ныне фактически новый ее глава мгновенно погрустнел. – Новость о смерти профессора Руффуса их шокировала – они не могут поверить, что это произошло.

Доктор Доу сплел пальцы и пристально поглядел на мистера Келпи.

– Вы ведь близко знали профессора Руффуса, может быть, у вас есть какие-нибудь предположения касательно цели экспедиции? Вряд ли вы ни разу о ней не задумывались.

– Хотел бы я знать, – с печальным видом произнес мистер Келпи. – Но вот что я скажу! Это была последняя работа профессора. Его исследования не должны бесследно исчезнуть. Нет, сэр, не должны!

– Насколько я знаю, ученые в экспедициях тщательно все записывают, документируют, фотографируют.

– Да, это так, сэр.