Моё имя (СИ)

Её лицо возникло перед глазами, и я порезался о небольшой складной ножечек, который вертел в руках, чтобы хоть как-то развлечься.

Наблюдая за уже третьей каплей крови, задумался о том, что в последнее время образ девушки всплывает в моей голове слишком уж часто и порою в самые неподходящие для этого моменты. Что со мною не так? Я вдруг понял, что вот уже больше недели вижу её лицо даже чаще, чем лицо матери.

Мама. Наоми Анж-Девериус.

Я лежу в кровати с переломанной рукой. Кажется, меня тогда лошадь с седла сбросила. Или же я чересчур усердствовал на тренировке? Уже и не вспомнить. Мне семь, и в полудрёме я слышу сладкий мамин голос: «И почему ты не умер? Сколько ещё мне ждать этого счастья? Ненавижу тебя и твои чёрные волосы. Эти осуждающие взгляды… Почему я должна их терпеть? Разве я виновата в том, что ты родился уродом? В том, что ты такое ничтожество? Я подарила тебе жизнь, и ты должен любить меня за это, разве не так? Тогда осчастливь, наконец, свою маму — умри прямо здесь и сейчас».

— Вы слушаете нас, ваше величество? — вывел меня из полу транса Дред Понтийский. — Мы говорили, что…

— Неважно, — перебил я его. — Я уже устал. Вы испугались слов человека, сидящего в клетке, и подняли настоящий хаос. Я-то думал, что раз совет запросил внеплановую встречу, у него есть какая-то важная информация или же новая идея. Но нет! Всё, чего вы хотели — это пожаловаться мне на свою нелёгкую судьбу и потрепать уже и так нестабильные нервы. Разве так должны вести себя благородные представители чистокровных родов? Трястись от страха?!

— Мы не…, — попытался вставить слово Алан Корвин.

— Нет, вы трясётесь! Как настоящие помойные крысы! Каким это образом верхушка пищевой цепи может терять самообладание сразу же после того, как что-то пошло не по её плану?! Это жалко. И до рвоты противно. Я — король, а вы — мой совет. Так давай вспомним: зачем вообще создавалось ваше, на первый взгляд никому не нужное, сборище? Смею предположить, что ответа вы не знаете, так что помогу — чтобы давать советы! Но никак не для того, чтобы перемывать мне косточки! Итак, пожалуй, по традиции подведём итоги. Домашнее задание: перечитать учебник истории и подумать о своём трусливом, в точности как у зайцев, поведении, а до этого — даже и не думать о том, чтобы меня беспокоить!

Закончив речь, я с минуту полюбовался их застывшими в негодовании, лицами, а после встал, вышел в коридор и демонстративно громко хлопнул дверью. Хватит с меня на сегодня. Я и так за час вытерпел месячную норму их болтовни.

Направляясь в тронный зал, мысленно попросил Лудо зайти ко мне. Спустя секунд пять в голове раздался голос брата, чётко и уверенно заверивший: «Буду минут через десять».

Прошло немало времени прежде, чем я смог в совершенстве освоить способность, которую в мире Ады называют телепатией. Она перешла ко мне по наследству в тот самый день, когда на спине был выбит знак королевской власти. За много столетий история покрылась туманом, и сейчас даже я не могу с уверенностью сказать, откуда именно исходит данная сила. Но, как по мне, это не так уж и важно. Главное, что я могу связаться с любым эксилем, просто представив его лицо усебя в голове. Передавать сообщения-приказы могу и всем сразу, что очень удобно, когда ведёшь войну или любые другие боевые действия. К тому же, в обратную сторону телепатия не работает, и я совершенно не беспокоюсь по поводу того, что кто-то может копаться в моём мозгу, пока крепко сплю.

Проходя через картинную галерею, я увидел приближающегося с другого её конца Вика и ускорил шаг по направлению к другу. Тот тоже заметил меня и слегка опустил голову в знак почтения.

Сейчас Вику, наверное, лет шестьдесят, но это не мешает ему оставаться всё таким же упрямым, заносчивым, верным и справедливым. Этот старик определённо один из тех, кому я доверяю даже больше, чем себе самому. Мне нравится, что он не боится быть тем, ктоесть на самом деле, и вовсе не стесняется своего происхождения (а оно действительно не то, чем стоит гордиться). Отец как-то рассказывал мне историю этого эксиля.

Вик был рождён среди самых низших слоёв эксильского общества. Его семья была бедна настолько, что не могла прокормить единственного сына и была вынуждена указать тому на дверь. Лишившись дома, Вику пришлось начать промышлять воровством, чтобы хоть как-то выжить. Но один маленький инцидент изменил всю его дальнейшую судьбу.

Мой отец тогда ещё был мальчишкой-принцем и ничего не знал о жизни. Он услышал слухи о появившейся в лесах огромной ящерице, что лишь взмахом хвоста способна отрезать эксилю крылья, и решил, что, зарезав её, сможет навсегда прославиться как Гарольд-бесстрашный или же Гарольд-драконоубийца. В общем, он явно переоценил свои силы и, если бы поблизости от стражи не прятался Вик, то наверняка лишился бы жизни. Вик пожертвовал левой рукой, чтобы спасти отца, и это при том, что он был разбойником, а Гарольд — одет вовсе не как наследник короны. Позже старик и сам не раз говорил, что не знает, почему поступил именно так.