Читаем Моя жизнь. Записки суфражистки полностью

На другой день, при разборе дела в суде, судья заявил обвиняемым, что на этот раз они получат обычную максимальную кару – 2 месяца тюрьмы или штраф в 5 фунтов, но что закон имеет в запасе худшие скорпионы против них в том случае, если они вторично сделают то же самое. Специально против суфражисток предположено было вытащить на свет Божий закон, изданный в царствование Карла II и направленный против мятежных петиций короне или парламенту. Закон этот воспрещал обращаться с петицией к королю или парламенту в числе более двенадцати человек, грозя карою до 3 месяцев тюрьмы или штрафом в 100 фунтов. На этот раз судья приговорил всех обвиняемых, кроме двух, к 6-недельному заключению во втором разряде с заменою поручительством на 12 месяцев. Две «рецидивистки» получили 1 месяц тюрьмы в третьем разряде. Все обвиненные, за исключением двух, у которых были дома серьезно больные родственники, предпочли тюрьму.

Второе заседание женского парламента прошло под знаком сильнейшего возбуждения, вызванного событиями предшествующего дня, судебным разбирательством и в особенности угрозой оживить забытый закон Карла II, который был издан с специальной целью противодействовать усилению либеральной партии, возникшей в эпоху Стюартов и в царствование Карла II, боровшейся за свое существование. Казалось иронией, что политические преемники этих людей теперь намеревались воспользоваться этим законом, чтобы противодействовать успеху женщин, отстаивающих свое дело в царствование Георга V и при либеральном правительстве. Кристабель Панкхёрст, председательствовавшая в этой сессии Женского Парламента, сказала: Наконец-то выяснилось, что женщины борются за свободу, как боролись за нее их отцы. Если им нужно двенадцать женщин, чтобы подвести их под этот закон и отправить в тюрьму на 3 месяца, – прекрасно, – эти двенадцать женщин найдутся, даже больше того, найдется хотя бы целая сотня.

Как и в первой сессии парламента, так и на этот раз я отсутствовала. Я была занята выборами в Южном Лидсе, где наш успех был вне сомнения для всех, исключая либеральной прессы. Выборы сопровождались грандиозной демонстрацией и собранием, в котором участвовало около 100000 человек. Этот митинг отличался удивительным энтузиазмом. Мне никогда не забыть того блестящего порядка, который здесь господствовал, хотя полиция не охраняла нас, не забыть многолюдных толп фабричных работниц, хором восклицавших: «Победим ли мы? Получим ли мы право голоса? Да, победим! Получим!» Неудивительно, что старики покачивали головами и заявляли, что «ничего подобного никогда еще не бывало».

<p>Глава II</p>

Еще не замолкли в моих ушах эти бодрые возгласы, как я поспешила в Лондон, твердо решив, что я должна первая бросить правительству вызов и дать ему повод привести в исполнение свою угрозу. Я обратилась к участницам нашего парламента с длинной речью, поделившись с ними впечатлениями последних месяцев, и указала, что все виденное и слышанное мной в разных концах страны только укрепило мое убеждение в необходимости распространения избирательных прав на женщин. «Я чувствую, – закончила я, – что настало время действовать и мне, и я хочу быть в числе тех, кто сегодня отправится с нашей резолюцией к Парламенту».

Среди всеобщего возбуждения и шума мы выбрали тринадцать лучших женщин, готовых подвергнуться аресту и преследованию согласно закону Карла II о «мятежных петициях». Я еще не совсем оправилась от нападения на меня в Мид-Девоне, моя поврежденная нога делала для меня участие в процессии довольно мучительным. Видя, что я сразу стала хромать, мистрисс Драммонд подозвала извозчика, ехавшего на небольшой тележке, и предложила ему довезти меня до Палаты Общин. Он охотно согласился, я села в тележку, тогда как другие участницы депутации шли гуськом за нами. Мы сделали всего несколько шагов, когда полиция, собравшаяся вокруг нас в большом количестве, велела мне сойти с тележки. Я, разумеется, подчинилась и пошла или, вернее, заковыляла вместе со своими спутницами. Они хотели поддерживать меня, но полиция настаивала, чтобы мы шли поодиночке. Но, в конце концов, боль в ноге так измучила меня, что я подозвала двух спутниц, которые и взяли меня под руки. То был единственный случай неповиновения нашего распоряжениям полиции. Мы продвигались с трудом, ибо собрались неимоверные толпы. Повсюду кругом, где доставал глаз, волновалась возбужденная толпа; со всех сторон нас окружали целые полки конной и пешей полиции. Можно было подумать, что город очутился в руках вооруженной толпы, тогда как на самом деле причиной всему были тринадцать женщин, из них одна хромавшая, – спокойно шедших по улице.

Перейти на страницу:

Все книги серии Люди. Судьбы. Эпохи

Среди тибетцев
Среди тибетцев

Изабелла Люси Бёрд родилась в Англии в 1831 году и всю жизнь отличалась настолько слабым здоровьем, что врач посоветовал ей больше путешествовать. Она прислушалась к его совету и так полюбила путешествовать, что стала первой женщиной, избранной членом Королевского географического общества! Викторианская дама средних лет, движимая неутолимой жаждой открытий, подобрав пышные юбки, бесстрашно отправлялась навстречу неизвестности. Изабелла Бёрд побывала в Индии, Тибете, Курдистане, Китае, Японии, Корее, Канаде, Америке, Австралии, на Гавайях и Малайском полуострове и написала о своих приключениях четырнадцать успешных книг. «Среди Тибетцев» повествует о путешествии 1889 года в Ладакх, историческую область Индии, и предлагает читателю окунуться в экзотическую, пронизанную буддизмом атмосферу мест, которые называют Малым Тибетом.

Изабелла Люси Бёрд

Путешествия и география / Научно-популярная литература / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии