Моя жизнь в футболе

Врач сборной СССР Савелий Мышалов писал об этом в «Советском спорте»: «Нас чуть подкосило, что после напряженного группового турнира образовался перерыв перед игрой с Бельгией в девять дней. Команда сбилась с боевого ритма. Матч с бельгийцами проходил в Барселоне, где была просто сумасшедшая влажность при жаре в 33 градуса. В тяжелейшем матче мы победили — 1:0, но игроки потеряли в весе до трех — трех с половиной килограммов. Спустя два дня команда встречалась с поляками (отдыхавшими пять дней), и восстановить силы игроков нам просто не удалось, в таких случаях медицина бессильна».

То, что происходило в матче с Бельгией, бывает с командой, составленной из молодых неопытных игроков. Шла монотонная и однообразная игра с большим процентом технического брака. Вскоре стало очевидно, что сладить с бельгийцами можно. Но, как говорится, «не шла» игра. Не попадает в ворота Блохин, не попадают Шенгелия, Гаврилов. Вот небрежно сыграл Баль: головой сбросил мяч… прямо на ногу Веркотерену. Тот сразу же пробил с лета — к счастью, мимо… Чуть позже Веркотерен вышел один на один с Дасаевым, бил под острым углом к площади ворот — тоже мимо.

Бельгийцы то и дело применяют искусственный офсайд. Чивадзе присмотрелся к их маневрам и поймал на несогласованности действий. Его свалили бельгийские защитники. Штрафной удар. Пас Демьяненко, тот врывается в штрафную и… отдает мяч в руки голкиперу Муарону! А рядом стоял никем не прикрытый Шенгелия и ждал…

У нас была освоена система, по которой в атаке моментами участвовали все игроки, умеющие атаковать, независимо от того, в какой линии они играют. Мы знали, что поляки победили бельгийцев со счетом 3:0. Чтобы упрочить свое положение, нам следовало больше забивать бельгийцам. В то же время в подсознании возникала мысль, что и поляков мы обыграем. Обыгрывали же столько раз прежде.

К перерыву между таймами на табло барселонского стадиона «Ноу камп» светились нули.

В этом матче в первый раз на чемпионате мира появился полузащитник Хорен Оганесян. Читатель помнит, это Хорен забил мяч в ворота чемпионов мира 1978 года аргентинцев в Буэнос-Айресе (в апреле 1982-го, когда мы готовились к мировому турниру). Ему суждено было решить и судьбу матча с бельгийцами.

Блохин отдал мяч Гаврилову, тот был почти у самого углового флага на половине поля бельгийцев. Юрий пытался сделать прострельную передачу. Мяч угодил в бельгийского защитника и отскочил назад к Гаврилову. И тут Юрий увидел Оганесяна, передвигавшегося на месте левого инсайда и готового с ходу пробить. Гаврилов точно послал ему мяч. Оганесян, не останавливая и не подправляя, с ходу, сильно подрезав, пробил в верхний угол… Гол-красавец! Муарон столь немедленного удара не ожидал и потому опоздал с броском.

Счет мог и удвоиться: Блохин хорошо подал угловой, мяч попал к Бессонову, расположившемуся вблизи от ворот. Правильно подставь голову, и будет гол! Стопроцентно голевая позиция… Но Бессонов промахнулся.

Вспоминаю этот матч как матч упущенных возможностей! Бельгийцы били по нашим воротам с флангов и издалека, с близкого расстояния и почти с линии наших ворот. А наши игроки стремились разыграть мяч «до верного», чуть ли не завести его в ворота. Что-то исчезло. Не ощущалась уверенная нацеленность. Наши футболисты стали играть ниже своих возможностей. Усталость? Моральный износ? Нервозность? Закулисные раздоры — кстати, сильно преувеличенные слухами и досужими сплетнями?

Вот мнение Олега Блохина, изложенное в его книге «Право на гол»: «В составе сборной СССР, которая в сезоне 1981 года успешно завершила отборочные игры и завоевала путевку в финал, мне было приятно выступать. Я получал удовольствие от игры всей команды. Мы могли разнообразно атаковать и уверенно обороняться. Грамотно, в зависимости от соперника, применяли тактическую расстановку, хорошо использовали штрафные и угловые удары, могли навязать сопернику свою волю. И отношения в команде изменились к лучшему.. Мало-помалу я находил общий язык с главным тренером сборной К. И. Бесковым. Он мне даже как-то сказал: «Ты у меня в сборной будешь играть до сорока лет!..»

Отношения в команде действительно были нормальные, благожелательные. Если кто-то и шел к «своим» тренерам, к Лобановскому или Ахалкаци, то приватно, и я не думаю, что их разговоры как-то отразились на игре сборной. Не могу сказать, что глава нашей спортивной делегации В. Л. Сыч пытался руководить командой, вмешивался в установки.

4 июля мы должны были победить. Поляков устраивала ничья.

Опять жара под 40 градусов. Иссякли силы у Бессонова — к такому выводу пришел врач. Но Владимир был очень нужен команде, мы просили его «еще немного, еще чуть-чуть». Явно хворал Чивадзе. Давала о себе знать травма, полученная Рамазом Шенгелия в предыдущей игре. Сильно сдал физически Сулаквелидзе. Расклеился Гаврилов, потерял уверенность Блохин.