Моя жизнь среди индейцев

Во второй половине дня мы решили, что пора уже добыть мясо и возвращаться домой. Только мы собрались сесть на лошадей и поехать по направлению к лощине на запад от нас, где паслось несколько бизонов, как увидели далеко на севере столбы поднимающейся пыли и поближе несколько небольших групп бизонов, разбегающихся в разные стороны, но преимущественно по направлению к нам. Несколько мгновений спустя появились всадники, а позади них на верху длинного гребня показалась колонна верховых и лошадей без всадников.

— Ага! — сказал я, — пе-куа-ни идут в форт.

— Моя мать здесь. Поедем, встретим их, — предложила Нэтаки.

Несколько напуганных бизонов бежали почти по прямой месту, где мы стояли. Я велел ей отвести лошадей назад, где их не будет видно, а сам спустился вниз, чтобы видеть поверх гребня, что делается. Вскоре тридцать или сорок бизонов приблизились уже на расстояние выстрела. Я прицелился в большую корову и первым выстрелом перебил ей левую переднюю ногу. Корова тотчас же отстала от остальных, а второй выстрел уложил ее. Корова оказалась очень жирной, а шкура отличного качества; может быть, не совеем полномерная, но очень темная и блестящая.

Я собирался разрезать спину животного, намереваясь взять только филей и язык, но подошла Нэтаки и настояла, чтобы я снял шкуру как полагается, с головой и хвостом. Она хотела, чтобы я разделал все мясо и забрал его.

— Мы дадим шкуру моей матери, — сказала она, — и попросим ее уложить в нее мясо для нас.

Конечно, я сделал так, как мне было велено. Разделка туши заняла некоторое время. Пока я работал, Нэтаки поднялась на вершину гребня, но скоро вернулась и сообщила, что племя ставит палатки недалеко от того места, где мы их увидали, и что хорошо бы остаться и переночевать с ними.

— Ладно, — ответил я, — мы поедем туда и остановимся у Хорькового Хвоста. Возьмем немного мяса, а остальную часть туши и шкуру оставим твоей матери, чтобы она забрала все завтра утром.

Но оказалось, что так сделать нельзя.

— Или волки сожрут все мясо ночью, — возразила Нэтаки, — или кто-нибудь найдет и заберет его рано утром. Нет, мы должны уложить его и отвезти в лагерь.

Я набросил шкуру на лошадь Нэтаки, покрыв коня целиком, вместе с седлом, от головы до хвоста. Затем повесил большую часть мяса поперек седла и накрыл все, завернув и сложив несколько раз шкуру. Остаток мяса я уложил в два больших мешка и привязал позади своего седла. Затем я помог Нэтаки взобраться и усесться на верху вьюка. Когда я сел на свою лошадь, мы направились к лагерю и въехали в него по тропке между палатками. Со всех сторон нас встречали радостными приветствиями и улыбками, слышались шутки о молодой паре охотников. Мы слезли с лошадей перед палаткой Хорькового Хвоста. Моя добрая теща выбежала навстречу дочери; они нежно обнялись и поцеловались. Теща все повторяла:

— Моя дочь! Моя дочь! Приехала!

Добрая женщина улыбалась, глядя на меня, но не поздоровалась со мной. Даже то, что она находилась близко от меня, не говоря уже о том, что она мне улыбалась, было нарушением строгого правила этикета черноногих, о котором уже говорил: теща и зять никогда не должны встречаться и разговаривать друг с другом. Что касается меня, то я нарушил это приличие при первом удобном случае. Я подошел к теще, когда ей некуда было уйти и она не могла не выслушать меня, и сказал ей, что у нас все будет совсем по-иному, так как у белых нет такого обычая.

— Где бы мы ни оказались, — продолжал я, — вы должны приходить к нам и жить с нами, когда захотите, а я буду входить туда, где вы находитесь, если обстоятельства этого потребуют.

Я уверен, что ей приятно было это слышать, так же как и Нэтаки. С течением времени моя теща привыкла в общем к новому порядку вещей, но всегда старалась уклониться от прямого обращения ко мне. Часто, когда я спрашивал ее о чем-нибудь, она поворачивалась к дочери и говорила:

— Скажи ему, что случилось это так и т. д.

Глава XXIV. МАГИЧЕСКАЯ СИЛА СКУНСОВОЙ ШКУРЫ

Мы остановились у Хорькового Хвоста; жена его разостлала для нас множество новых выделанных шкур бизона. Приходили и уходили гости, нас позвали в несколько палаток прийти покурить. Во второй половине вечера, когда кончились ужины и хождение в гости, неразлучные Хорьковый Хвост и Говорит с Бизоном сидели вместе со мной, как бывало много раз вечерами прежде. Когда мы собирались вместе, то независимо от того, у кого из нас были мы в гостях, дело не ограничивалось выкуриванием трех трубок и вежливым прощанием после этого. Мы сидели вместе часами, курили, если хотелось, разговаривали или молчали, по настроению. Женщины подали нам пеммикан с ягодами, очень вкусный.

— Друг, — сказал Говорит с Бизоном, когда мы поели, набили трубки и закурили, — у меня есть для тебя подарок.

— А, я всегда рад подарку.