Моя жизнь среди индейцев

Июньские дни — длинные, а мне казалось, что они пролетают быстро. Так было интересно охотиться, сидеть в тени палаток, смотреть на народ, занятый разными работами, слушать рассказы стариков. Однажды в наш лагерь пришли три индейца из племени кутене [25]; они принесли Большому Озеру от своего вождя табак и сообщение, что его племя посетит племя пикуни. Они прибыли к нам прямо из своей страны, что по ту сторону Скалистых гор, пройдя через густые леса западного склона, через покрытые ледниками вершины больших гор, по глубокому каньону реки Кат-Банк, а потом сто миль по обширным прериям к нашему лагерю. Откуда они знали как направить свой путь так уверенно, чтобы выйти прямо к единственному лагерю на этом огромном пространстве, занятом горами, и усыпанной холмами, как часовыми, расстилающейся во все стороны прерией? Может быть, отчасти они руководились инстинктом. Может быть, они шли по следам какого-нибудь возвращающегося домой военного отряда, а может быть, отряд искателей добычи из людей их собственного племени указал им место, где находятся те, кого они ищут. Как бы то ни было, они пришли прямо к нам от истоков Колумбии, и наши вожди приняли принесенный ими табак, курили его в совете и нашли, что он хорош. Были в совете такие, кто, потеряв родственников в войне с горным племенем, отвергали заключение мира и настойчиво выступали с речами против него. Но большинство было не на стороне возражающих, и посланные отбыли с поручением передать своему вождю, что пикуни будут рады принять надолго как гостей его самого и его племя.

Через некоторое время они пришли. Их было немного, не более семисот, но, как я выяснил, они составляли большую часть племени. Физически они сильно отличались от пикуни; не выше их, пожалуй, но более крепкого сложения, с большими руками и ногами. Такое сложение, естественно, результат их жизни в горах. Племя кутене — искусные охотники на горных баранов и козлов, и постоянное лазание по горам развило мускулы их ног до почти неестественных размеров. Черноногие презирали такой образ жизни: они не охотились на тех диких животных, к которым нельзя подъехать верхом вплотную или близко, а самая тяжелая работа, выполняемая ими, состояла в разделке туш убитых бизонов и навьючивании мяса на лошадей. Не удивительно, что руки и ноги у черноногих маленькие и изящной формы; к тому же руки у них были мягкие и гладкие, как у женщин.

Вождь племени кутене старик Саококинапи, Видна Спина, с несколькими из старейшин пришел немного раньше основной труппы людей. Наш вождь Большое Озеро не подозревал даже, что ожидаемые гости уже близко, когда входной полог его палатки поднялся и вошли кутене. Обычай требовал, чтобы хозяин, застигнутый врасплох гостем, делал ему подарок; к тому времени, как была выкурена первая трубка, вождь племени кутене стал на пять лошадей богаче, чем был, входя в лагерь.

Кутене поставили свои палатки у самого нашего лагеря, еще не успели женщины как следует собрать их и развести огонь, как уже полным ходом шли взаимные посещения, пиры и обмен подарками. Кутене принесли с собой много аррорута [26] и сушеный квамаш — желтые, сладкие, липкие, жареные клубни, казавшиеся очень вкусными людям, много месяцев не видевшим никаких овощей. Пикуни были чрезвычайно довольны этими овощами и дарили в ответ кутенейским женщинам из своих запасов много отборного пеммикана, сушеного и вяленого мяса. Пикуни меняли бизонью выделанную и сыромятную кожу на дубленые шкуры горных баранов, лосей и других горных животных.

Конечно, молодые люди из обоих племен занялись ухаживанием. Юноши пикуни отправились в лагерь кутене и наоборот; они стояли молча, торжественно разодетые в свои роскошные наряды, лица их были расписаны бросающимися в глаза рисунками, длинные волосы аккуратно заплетены. У отдельных счастливцев с левого запястья свисало на ремешке зеркальце; оно все время вертелось и бросало зайчики яркого солнечного света; некоторые зеркала были оправлены в грубые деревянные рамки, которые владелец покрыл резьбой и ярко раскрасил. Разумеется, эти кавалеры прерий не заговаривали ни с одной из девушек; нельзя было даже, наблюдая юношей, сказать с уверенностью, что они смотрят на девушек. Юноши стояли часами, по-видимому, устремив взгляд на какой-то далекий предмет, но в действительности тайком они наблюдали девушек, знали до мельчайших подробностей черты лица каждой из них, каждую особенность их движений и поз. А девушки? Они, казалось, совершенно не замечали, что в лагере есть молодые люди. Нельзя было поймать их на том, что они смотрят на юношей, но тем не менее они смотрели и собирались вместе и обсуждали внешность то того, то другого, его доблесть, его характер — совершенно так же, как это делают белые девушки. Я знаю это наверное, потому что Нэтаки все это мне рассказывала. Она рассказала мне, как девушки тайком высмеивают тщеславного поклонника, который им не нравится, но воображает, что во всем лагере он единственный очаровательный красавец.