Моя жизнь после смерти

г) имелось множество свидетельств со стороны других людей, что сингапурская полиция регулярно выбивает признания под пытками.

Могу лишь заключить, что радикальный феминизм настолько хорошо промыл мозги американцам, что сейчас любой мужчина, где бы он ни находился, обладает "презумпцией виновности" вместо традиционной англо-саксонской "презумпции невиновности".

А теперь мысленно измените пол жертвы и попробуйте поверить в возможность такого же исхода. Если бы сингапурские власти решили подвергнуть молодую американскую женщину избиению палкой, которое бы выполнял профессионал по боевым искусствам, не получив вердикта суда присяжных, сколько американцев с энтузиазмом поддержало бы такое решение?

Ограничилось бы наше правительство лишь умеренным выражением протеста, высказанным вежливым примирительным языком?

Продолжали бы молчать феминистки, как они молчали во время избиения Хэя, или бы орали во все горло, если бы это произошло с девушкой возраста Хэя?

Как сказал социолог Лоуренс Диггс, расизм остается совершенно очевидным, будь то расизм белых против черных или расизм черных против белых, но сексизм остается совершенно незаметным, если он исходит от женщин в адрес мужчин. Мы бы сочли печальным, но совершенно "нормальным" и естественным, если бы Дэнни Куэйлу или Биллу Клинтону пришлось провести всю оставшуюся жизнь в инвалидной коляске, как ветерану вьетнамской войны Рону Ковику, но посчитали бы чудовищным и немыслимым, если бы это произошло с чистым и нежным цветком - Тоней Хардинг, скажем...

Мы относимся к нашим мужчинам как к недочеловекам, как к не имеющим ценности подопытным крысам, в наших глазах они "неполноценны". Женщин же мы принимаем за истинных и "полноценных" людей и, значит, не относимся к ним как к обычному "пушечному мясу". Даже сегодня, после тридцати лет радикально-феминистического агитпропа женщины занимают в армии любые должности. Но никогда не посылаются на передовую, ибо сражаться на фронтах это прерогатива "неполноценных" мужчин.

Какая ирония. Вы только задумайтесь: социолог Диггс, которого мы цитировали выше, говорит, что всякий раз. Когда он об этом пишет, находятся люди, которые всегда обвиняют его в защите "системы власти белых мужчин".

Лоуренс Диггс не принадлежит к "системе власти белых". У него черная кожа, то есть на аристотелевском языке идентификационности он - чернокожий. По личному опыту он знает и просто рассказывает нам о том, к каким нейропсихологическим трагедиям приводит молодых чернокожих мужчин в этой стране расизм, помноженный на сексизм. Проклятые за то, что они чернокожие, и проклятые за то, что они мужчины, эти мальчики и юноши олицетворяют Сердце Тьмы нашего времени.

Джордж Буш взял негативный архетип черного мужчины - два ужасных признака в одном образе - дал ему имя "Уилли Хортон", тщательно провел негативное кондиционирование, каждый час выступая на телевидении, и запугал массы до такой степени, что они избрали его президентом. Точно так же пятьдесят лет назад похожие антисемитские стереотипы привели к власти Адольфа Гитлера. Полиция, которая избивала Родни Кинга, наверное, никогда не "видел" его в экзистенциальном смысле; полицейские "видели" чудовище, о котором говорил Буш, называя его "Уилли Хортоном". Они "видели" эдакого чернокожего гиганта с инстинктами Кинг-Конга.

Если это положение все еще кажется неясным (или умышленно искаженным), попробуйте осуществить еще одну Проверку Реальности, чтобы решить, кому из нас, вам или мне, промыли мозги.

Постарайтесь вспомнить, сколько вы видели боевиков за последние десять лет, в которых героиня нападает на мужчину, бьет его по голове тупым предметом, наносит удары в лицо или живот, забивает насмерть или совершает такие же насильственные действия против нескольких мужчин поочередно. Затем постарайтесь - на этот раз вам придется хорошенько напрячься, - вспомнить какие-нибудь фильмы, в которых главная героиня ни разу не дает мужчине пощечину. Вам удалось вспомнить, по крайней мере, один такой фильм? Начиная с 1970 года?

Некоторое время назад мне казалось, что я действительно нашел один удачный пример, в котором не совершалось насилия в отношении мужчин. Фильм назывался "Король-рыбак". Но когда я посмотрел его снова, то увидел, что в кульминационный момент героиня влепила героя увесистую пощечину - это серьезное оскорбление - перед тем, как они поцеловались. Естественно, он ничуть не возражает, чтобы его били по морде, как в былые времена били раба в каком-нибудь из южных штатов, и очень благодарен девице за поцелуй. В каждом фильме или телевизионном шоу мужчину непременно бьют, хотя бы для проформы. Такова новая мифология. И, разумеется, мужчины никогда не показывают, что им больно. Режиссеры явно хотят нам внушить, что они даже не чувствуют боли, как все прочие неодушевленные предметы.