Моя жизнь. Южный полюс

Мы быстро убедились, что «Бойня» – отнюдь не гостеприимный уголок. Ночью похолодало, подул сильный ветер. Он дергал и трепал палатку, норовя сорвать ее, но это было не так легко. Собаки провели ночь за едой. Просыпаясь, мы слышали треск разгрызаемых костей.

Быстрый и значительный набор высоты сразу дал себя знать. Я поворачивался в спальном мешке в несколько приемов, чтобы не задохнуться. Хочешь повернуться кругом – сделай два-три дополнительных вдоха. Не надо было спрашивать моих товарищей, чтобы убедиться, что им приходится не лучше, достаточно было прислушаться.

Когда мы встали утром, ветра не было, но мрачные облака не сулили ничего хорошего.

Утро ушло у нас на то, чтобы освежевать часть убитых собак. Как уже говорилось, еще не все оставшиеся в живых соблазнились мясом своих собратьев, поэтому нужно было подать его как-то позаманчивее. Итак, туши освежевали и разделали. После этого все набросились на мясо, даже самые разборчивые псы не отказались от него. А будь на нем шкура, мы не смогли бы всех им соблазнить. Вероятно, все дело в запахе шкуры. Что правда, то правда, неаппетитный запах.

Что до мяса, которое лежало перед нами, то оно выглядело очень аппетитно. Ни в одной мясной лавке вы не увидели бы зрелища роскошнее того, какое открылось нам, когда мы освежевали десять собак. Целые горы отличного красного мяса с большими кусками чудесного жира лежали на снегу. Собаки ходили и принюхивались. Одна выбирает себе кусок, другая уже переваривает съеденное. Люди успели отобрать себе что помоложе и помягче. Мы поручили это дело Вистингу. Он отдал предпочтение Рексу, небольшому славному псу из его же собственной упряжки. Опытной рукой он разделал тушу и заготовил необходимое, по его мнению, количество мяса на обед. Я не мог оторвать глаз от его работы, меня буквально гипнотизировали эти маленькие нежные котлеты, одна за другой ложившиеся на снег. Они рождали воспоминания о былых днях, когда нас вряд ли соблазнила бы собачатина, о фарфоровых блюдах с аккуратно выложенными в круг котлетками – косточка обернута гофрированной бумагой, посередине горка восхитительного зеленого горошка. Да, мысли витали далеко-далеко… Но все это не относится к делу, и Южный полюс тут ни при чем. Я очнулся от грез, когда Вистинг решительно всадил топор в снег, собрал котлеты и пошел в палатку.

Облачный покров поредел, и время от времени проглядывало солнце, правда какое-то хмурое. Нам удалось вовремя засечь его и определить широту: мы находились на 85°36' южной широты. Нам повезло, так как вскоре поднялся ветер с ост-зюйд-оста, и не успели мы оглянуться, как уже началась метель. Но погода нас сейчас не тревожила. Что нам вой ветра, что нам снег, коль скоро мы решили посидеть на месте, и пищи у нас вдоволь? Мы знали, что собаки думают примерно так же: было бы корма побольше, а там Бог с ней, с погодой.

Когда мы после наблюдений вернулись в палатку, Вистинг уже развил там кипучую деятельность. Котелок стоял на примусе, и судя по заманчивому запаху обед должен был вот-вот поспеть. Мы не жарили котлеты, у нас не было ни сковороды, ни масла. Конечно, можно было бы вытопить жир из пеммикана, и сковороду мы при желании сумели бы смастерить. Но гораздо проще и скорее было сварить их. Заодно мы получили и восхитительный суп. Вистинг справился со своей задачей на диво успешно. Он выбрал из пеммикана те куски, где было больше всего овощей, и теперь подал нам чудесный мясной суп с овощами. Но «гвоздем» обеда было второе. Если мы сомневались в качестве мяса, то после первой же пробы все сомнения улетучились. Мясо оказалось отменным, бесподобным, и котлеты исчезали с молниеносной быстротой. Конечно, они могли быть помягче, но нельзя требовать от собаки слишком многого. Лично я съел пять котлет и тщетно искал в котелке шестую. Вистинг явно не рассчитывал на такой спрос.

Вторая половина дня ушла у нас на то, чтобы проверить наш провиант и распределить его на трое саней. Четвертые сани – Хасселя – мы оставляли здесь. Провиант разделили так: на сани № 1 (Вистинга) – 3700 галет (из расчета 40 штук на человека в день); 126 килограммов собачьего пеммикана (500 граммов на собаку в день); 27 килограммов пеммикана для людей (350 граммов на человека в день); 5,8 килограмма шоколада (40 граммов на человека в день); 6 килограммов сухого молока (60 граммов на человека в день). На двух других санях примерно то же самое. Таким образом, мы могли продолжать свой поход еще 60 дней с полным рационом. 18 уцелевших собак составили три упряжки, по шести в каждой. Мы рассчитывали, что дойдем до полюса с 18 собаками, а уйдем с него с 16. Хассель – его сани оставались здесь – подвел итог и снял остатки; его провиант был записан в книги трех его товарищей. Впрочем, в этот день передача состоялась только на бумаге. С настоящим распределением лучше было подождать до лучшей погоды. Сейчас выходить из палатки и заниматься этим не рекомендовалось.