Моя жизнь. Южный полюс

Другою сделкою был обмен большой стальной иглы на четыре прекраснейшие песцовые шкурки, какие мне приходилось когда-либо видеть в моих полярных странствованиях. Может показаться, что некоторые из этих сделок были с нашей стороны не совсем безупречны, но в действительности это не так. Эскимосы только меняли свои излишки на предметы нашего снаряжения, представлявшие в их условиях цену, равную тому, что они нам давали. Хороший охотничий нож из шведской стали вполне может иметь для эскимоса ценность гораздо большую, чем дюжина роскошнейших шкурок, ненужных ему в данный момент, которые он легко может добыть себе снова.

Таким образом, в течение двух лет, проведенных нами в соседстве с их лагерем, они получили все, что им было нужно из наших вещей, а мы сделались обладателями полной коллекции их изделий. Это блестящий пример торговли, одинаково выгодной для обеих сторон.

Когда эскимосы расположились лагерем около нас, я очутился в положении, которое должен учесть каждый начальник экспедиции, когда происходит общение белых с туземцами. Всем первобытным людям белый человек всегда кажется подобным некоему божеству. Его смертоносное таинственное оружие, средства, при помощи которых он в любую минуту может разводить огонь и зажигать свет, его богатое снаряжение и разнообразие пищевых продуктов представляются эскимосам чем-то исходящим от божества. Этот суеверный страх является лучшим защитником исследователя. Как доказал мой пример, пока этот страх существует, человек с шестью товарищами может чувствовать себя в полной безопасности среди двухсот эскимосов.

Однако имеется одно обстоятельство, которое с неминуемой верностью способно развенчать эту власть. Белый может выказывать жестокость по отношению к туземцам и все же сохранять их уважение, ибо грубая сила является в их глазах высшим качеством. Но с того момента, когда белый человек отдается во власть низменных инстинктов и разрешает себе вольности с туземными женщинами, он тотчас же опускается до уровня обыкновенного смертного и передает себя в их руки. Поэтому я с самого начала имел серьезный разговор с моими товарищами и предупредил их, чтобы они не поддавались искушениям подобного рода.

Уезжая, мы отдали эскимосам многое из уже ненужных нам вещей. Самым драгоценным подарком явились для них доски, из которых были построены у нас дом и обсерватории. У них не имелось ни одной деревянной щепочки, и этот дар представлял для них богатый запас строительного материала для нарт, древков копий и других необходимых предметов.

Научный материал, привезенный нами на родину, отличался необычайным обилием. Наши магнитные наблюдения были так обширны и полны, что ученым, которым мы передали их по возвращении в 1906 году, понадобилось около двадцати лет, чтобы их обработать, и лишь в прошлом году они закончили вычисления, построенные на наших данных. Никогда еще наука не получала ничего даже отдаленно схожего по совершенству с этими обстоятельнейшими наблюдениями явлений магнетизма у Северного полюса.

Но нам предстояло еще пройти остальную часть Северо-Западного прохода. Мы покинули нашу стоянку 13 августа 1905 года и пустились в путь к проливу Симпсона. Значительная часть этого побережья уже была нанесена на карту прежними исследователями, проникшими туда по материку со стороны залива Гудсона, но ни один корабль до сих пор не плавал еще в этих водах и не измерял их глубин. Будь иначе, нам, вероятно, не пришлось бы испытывать такие трудности. Очень часто нам казалось, что придется повернуть обратно из-за малой глубины этих извилистых проливов. Изо дня в день целых три недели подряд – самые длинные недели моей жизни – мы ползли вперед, беспрестанно бросая лот и отыскивая то тут, то там пролив, который благополучно вывел бы нас в изведанный район западных вод. Однажды даже в проливе Симпсона под килем судна был всего один дюйм свободной воды!

Во время этих испытаний я потерял сон и аппетит. Каждый кусок при глотании буквально застревал у меня в горле. Нервы были натянуты до крайности. Мне приходилось беспрестанно напрягать все свои силы, чтобы предупредить малейшую опасность, каждый несчастный случай. Экспедиция должна была удаться!

«Парус! Парус!»

Нам удалось! Какими чарующими показались нам далекие очертания китобойного судна, маячившего на западе! Появление его означало для нас завершение долгих лет надежд и сурового труда, ибо этот парусник пришел сюда из Сан-Франциско через Берингов пролив и вдоль северного побережья Аляски, а там, где мог пройти его широкий корпус, там пройдем и мы. Этим был положен конец всем сомнениям относительно удачного завершения нашей экспедиции. Победа была за нами!