Моя жизнь и стремление. Автобиография

Все лица сияли, как у высшего руководства, так и у всех других артистов, и я не был исключением, потому что получил не только свои пять новых пенни, но и бесплатный абонемент, который действовал на все время пребывания нашего отряда в течение всего года. Я использовал его неоднократно, когда отец позволял мне пойти.

Между прочим, в этом добром коллективе почти не было моральной опасности для публики: когда однажды режиссер пришел поиграть в кегельбан и его спросили по этому поводу, почему он так старался удалить все нежные и чувствительные любовные сцены из своих произведений, то он ответил:

«Отчасти из морального чувства долга, а отчасти из мудрых соображений. Наш первый и единственный любовник слишком стар и уродлив для таких ролей».

В предметах, которые я встречался, я искал крест и нити, которыми приводятся в движение куклы.

Я был слишком молод, чтобы его найти.

Это было отложено на более позднее время.

Я еще не был готов узнать Бога, дьявола и человека.

Это бывает со мной очень часто даже сегодня, хотя эти три фактора не только самые важные, но и единственные, из взаимодействия которых должна строиться драма.

Я говорю это сейчас, как мужчина, как поживший человек.

Тогда же, будучи ребенком, я ничего не понимал в этом и позволял себя впечатлять пустой наружной видимостью, как и любой другой ребенок, большой или маленький.

Люди, которые писали такие пьесы для постановки на сцене, казались мне богами. Но если бы я имел возможность выбора, я бы рассказывал не про цыган конокрадов, а сказку про мою чудесную Ситару, про Ардистан и Джиннистан, про кузницу-призрак Кулуба, про искупление от земных мук и подобное этому!

И вот я снова оказался здесь, в одной из тех точек, где меня вытащили из тисков, что есть и у других детей, и которые мне также так необходимы, в мир, которому я не принадлежал, потому что использовать его могут только избранные мужчины, да и то в зрелые годы.

И еще кое-что стоило бы добавить к этому.

Мои родители были евангелистами-лютеранами. Соответственно, я был крещен в евангелическо-лютеранской вере, получил евангелическо-лютеранское религиозное воспитание и обучение, а когда мне исполнилось четырнадцать лет, я был конфирмован по евангелическо-лютеранскому обряду.

Но это никоим образом не привело к высокомерному предубеждению против людей разных других вероисповеданий. Мы не считали себя лучше или более призванными, чем они.

Наш старый пастор был уважаемым джентльменом-филантропом, кто даже и не думал о том, чтобы сеять религиозную ненависть в помещениях своего церковного храма.

Наши учителя думали так же.

И те, кто здесь имел наибольшее значение, а именно отец, мать и бабушка, все трое изначально были глубоко религиозными, но обладали той врожденной, необучаемой религиозностью, которая не вовлекается ни в какие ссоры и, прежде всего, ставит каждому задачу быть просто хорошим человеком. Если да, то ему тем легче обосновать, что он хороший христианин.

Однажды я слышал, как пастор разговаривал с директором школы о религиозных различиях. Тогда первый сказал: «Фанатик никогда не бывает хорошим дипломатом».

Я запомнил это.

Я уже говорил, что ходил дважды каждое воскресенье и в праздничные дни в церковь, но без фанатизма и даже без намерения заслужить похвалу.

Я молился каждый день, в любой ситуации в моей жизни, и я все еще молюсь сегодня.

С тех пор, как я появился на свет, мне ни на минуту не приходило в голову сомневаться в Боге, в Его всемогуществе, Его мудрости, любви и справедливости. Даже сегодня я непоколебим в этой своей твердой вере.

У меня всегда была склонность к символизму, и не только религиозному.

Для меня священен каждый человек и каждое действие, означающее что-то хорошее, благородное, глубокое.

Вот почему некоторые религиозные обычаи, в которых мне приходилось участвовать в детстве, произвели на меня особое впечатление.

Одним из таких обычаев было следующее: конфирманты, освященные святой водой в Вербное воскресенье, впервые в жизни принимали участие в Святом Причастии в последующий Зеленый четверг (Чистый четверг — прим. перевод.)

Только во время этого вечернего богослужения единственный раз в году первые четыре кандидата стояли парами по обе стороны от алтаря для служения. Они были одеты точно так же, как и пасторы — в облачения священников, с маленькими воротничками и в белых шарфах. Они стояли между священнослужителем и причастниками, подобранными парами, и держали в руках черные с золотым узором ткани покрова, чтобы ничто из предложенной Священной пищи не было утрачено.

Поскольку я пришел в церковную общину совсем юным, мне пришлось несколько раз участвовать в этой службе, прежде чем меня самого допустили к таинству.

Эти благочестивые моменты веры перед алтарем все еще влияют на меня и сегодня, спустя столько лет.

Еще одним из этих обычаев было то, что в первый день празднования Рождества в каждый год во время главного богослужения — один мальчик, должен был взойти на кафедру, чтобы прочитать пророчество Исайи.

9 стих 2 спеть со стихом 7*.