Моя жизнь. Эдем. Расследование.

— Ну, как обычно, круги, но мы проскочили далеко от них, поехали по другую сторону от зарослей, тех, где ров, помнишь? Там почти совсем нет борозд. Правда, пришлось немного повозиться, пока наполняли канистры. Неплохо бы какой-нибудь насосик.

— Мы хотим съездить еще раз, — добавил Физик.

— Сначала нужно перелить воду…

— А, не стоит, — отмахнулся Физик, — тут лежит столько пустых банок и канистр, возьмем другие, а потом все заодно и перельем. Верно?

Он переглянулся с товарищами, как будто они что-то задумали. Химик этого не заметил, его только немного удивила такая спешка. Торопясь, как на пожар, они выгрузили канистры, бросили на багажник пустые — их было совсем не так уж много, — сели, и вездеход рванулся с места, взметая клубы пыли. Стена пыли еще оседала на равнине, алея в лучах заходящего солнца, когда на поверхность вылез Координатор.

— Еще не приехали? — спросил он.

— Были уже, сменили посуду на пустую и поехали еще раз.

— Как это — сразу поехали? — Координатор скорее удивился, чем рассердился.

Потом он сказал Химику, что сейчас его сменит, и спустился в корабль, чтобы сообщить новость возившемуся с универсальным автоматом Кибернетику, но с тем было трудно говорить. У него во рту торчало штук двадцать транзисторов, он выплевывал их в руку, как семечки. Пучок вытащенных из порцеллитовых внутренностей проводов Кибернетик нацепил на шею и подсоединял их с такой быстротой, что только пальцы мелькали. Иногда он застывал без движения и некоторое время как бы в столбняке всматривался в висевшую перед ним большую схему.

Координатор вернулся наверх, сменил Химика, который пошел готовить для всех ужин, и, сидя около излучателя, убивал время, делая заметки на полях монтажной книги, начатой Инженером.

Они два дня ломали себе головы над тем, куда деть девяносто тысяч литров радиоактивной воды, которая залила все помещения над грузовым люком. Из этого заколдованного круга, казалось, не существовало выхода: чтобы очистить воду, требовалось запустить фильтры, а добраться к питавшему их кабелю можно было только через залитый водой отсек. На корабле имелся даже водолазный скафандр, но он не защищал от излучений. Приспосабливать его специально и покрывать свинцом не стоило — разумнее было подождать, когда отремонтированные автоматы смогут нырнуть в воду.

Координатор сидел под кормой ракеты, на которой с момента наступления темноты регулярно вспыхивал фонарь, и, стараясь писать как можно быстрее, заносил в книжку то, что приходило в голову, — свет горел лишь три секунды. Он сам потом смеялся, рассматривая свои каракули.

Координатор посмотрел на часы: было почти десять. Он встал и начал прохаживаться, высматривая огни вездехода, но ничего не видел — мешали вспышки мигалки. Поэтому он пошел в ту сторону, откуда должна была появиться машина.

Как обычно, когда Координатор был один, он поднял глаза к звездам: Млечный Путь круто взлетал в темноту. От Скорпиона Координатор перевел взгляд влево и удивленно остановился: ярчайшие звезды Козерога были едва видны, они тонули в бледном пламени, как будто Млечный Путь стал шире и поглотил их. Внезапно Координатор понял. Это было зарево, как раз там, над восточным горизонтом. Сердце у него на мгновение замерло и забилось сильнее. Он почувствовал комок в горле, который сразу же пропал. Стиснув зубы, он двинулся дальше. Зарево было беловатым, низким и неравномерно пригасало, чтобы чуть позже полыхнуть несколько раз подряд. Координатор закрыл глаза и напряженно вслушивался в тишину, но слышал только шум в ушах. Теперь созвездий почти не было видно. Координатор стоял неподвижно, всматриваясь в небосклон, наливавшийся мутным светом.

Сначала он хотел вернуться к ракете и вызвать наверх Химика и Кибернетика — они могли бы пойти к ручью с монитором. Пешком на это потребовалось бы минимум три часа. Кроме вездехода у них был небольшой вертолет, но его заклинило между ящиками в залитом отсеке; над водой выступала только верхушка, винт во время аварии разлетелся на куски, кабина, наверное, тоже выглядела неважно. Правда, оставался Защитник. Координатор подумал, что можно просто сесть в него, дистанционно открыть грузовой люк (его привод включался в машинном отделении) и проехать сквозь воду, которая, впрочем, выльется, как только откроется люк. В Защитнике радиация не страшна. Но во-первых, неясно было, откроется ли люк вообще, а во-вторых, что делать потом, — вся земля вокруг ракеты превратилась бы в большое радиоактивное пятно. И все-таки если бы твердо знать, что люк откроется…

Координатор сказал себе, что подождет еще десять минут; если к этому времени он не увидит огней — придется отправиться на выручку. Было тринадцать минут одиннадцатого. Он опустил руку с часами. Зарево — да, он не ошибался — постепенно сдвигалось вдоль горизонта, оно уже доходило до альфы Феникса. Сверху розоватая, внизу мутно-белая полоса уползала к северу. Он снова посмотрел на часы. Оставалось еще четыре минуты. Тут он увидел фары.