Моя жизнь — что это было?

В сентябре я вернулась на работу в Консульский Отдел Перу, но, к сожалению, мой хороший посол уезжал, потом приехал новый, и этот был уже не тот; консул тоже сменился, приехал новый, с женскими манерами, голубенький. Я сдружилась с Марией, красивой перуанкой, бывшей замужем за русским, наши столы стояли напротив друг друга, и мы потихоньку потешались над ужимками нового консула. Но тот факт, что мой муж кубинец, новому Консулу не очень нравился; женщина — переводчик Посла, работавшая от УпДК и, несомненно, на КГБ тоже, начала меня подставлять, придираться, ведь я работала как бы с перуанской стороны. А работа мне нравилась: ведь я вместе с Марией работала с дипломатами и их паспортами, с перуанскими студентами и справками для них, иногда выстраивалась целая их очередь по лестнице при входе в квартиру, где располагалось Консульство. Рядом с нашей квартирой располагался офис какого-то югославского представительства. С югославом мы иногда пересекались на лестнице. Как-то раз он спросил меня, не знаю ли я кого, кто бы мог убираться в его офисе. У нас была Рита, которая готовила кофе, чай и бутерброды для всех нас и разносила их по столам (это была интересная деваха, которую, ясно оприходовал кто-то из перуанцев, и которая, так же ясно, работала осведомителем. Хотя всё это мне очень хорошо ясно теперь; тогда же я всё ещё была чересчур наивна.) И я говорю: а Рите не предлагали эту подработку? — «Да, но она отказалась.» Я: «а сколько платить будете»? В общем, мы договорились, что я сама буду приходить утром, до работы в Консульстве два раза в неделю и убираться, а он будет оставлять мне наличные, конечно, в валюте, или вернее, в чеках. Но через какое-то время перуанскому военному атташе донесли, что я убираюсь у югославов. Он выразил своё однозначное отношение к этому, и мы договорились, что я работаю еще месяц (или два, не помню) и ухожу. Впрочем, это совпадало с моим предстоящим отъездом на Кубу.

* * *

_{Меня обычно спрашивают, когда узнают, что я работала в системе УпДК,} — с кем я спала, для того, чтобы устроиться в эту систему. И, когда я говорю, что через постель не устраивалась, и даже никто мне этого не предлагал, — не верят. Допускаю, что у меня была харизма, и шла я устраиваться со всей своей решительностью! Вот и весь секрет. Конечно, КГБ я бы не переплюнула. Ну, значит, проносило! Была удача!

Что касается КГБ: после каждого тура мы должны были писать отчёты, указывая на недружелюбное или подозрительное поведение туристов, и потом «товарищ» вызывал к себе и задавал вопросы. Не знаю, как у других гидов, но мои отчёты были малоинтересными для него. А вот меня этот орган дважды зацепил, когда я проявила» излишнюю самостоятельность». Я КГБ ненавидела, и ненавижу теперь.

Как любил говаривать незабвенный Сергей Доренко: «Я. простой керченский паренёк, и я приглашен на приём в Кремль…» Я тоже могу так сказать: «Я, простая девочка из 7-метровой комнаты в деревянном доме с Екатерининской улицы, не учась в языковом вузе, дошла до работы с важными иностранными чинами, и до участия в высоких переговорах; я отоваривалась в дипломатическом магазине и получала безумно высокую зарплату, сравнимую с зарплатой горняков и шахтёров.