Моя жизнь

Я так и не выяснил впоследствии, что тогда, собственно, произошло – поглотило ли пламя бльшую часть кислорода воздуха, или же при распылении керосина возникла какая-то неправильность и лампа стала выделять ядовитые газы. Как бы там ни было, но я оказался основательно отравленным, и это очень отозвалось на моем сердце. Прошло несколько дней, прежде чем утихли сильные сердцебиения; прошли целые месяцы, прежде чем я мог сделать физическое усилие, не испытывая тотчас одышки, и целые годы, прежде чем я поправился окончательно. Еще в 1922 году врачи советовали мне прекратить исследовательскую деятельность, если я хочу остаться в живых. Невзирая на эти советы, я остался на своем посту и еще сегодня, когда мне исполнилось 55 лет, с удовольствием готов держать пари, что с успехом могу соревноваться с большинством молодых людей в двадцатипятилетнем возрасте.

Этот случай имел место перед Новым годом, а в феврале я был еще так слаб, что подъем на холм 50 футов высоты поблизости от «Мод», чтобы увидеть возвращение солнца, чуть не стоил мне жизни.

Несмотря на наступление весны, мы по-прежнему были крепко стиснуты льдами, которые против обыкновения не вскрывались. Настало лето, а мы все еще оставались запертыми за островками По ту сторону их простиралась открытая вода, но как туда добраться, когда на тысячу метров тянулся толстый береговой припай? Я вспомнил средство доктора Кука, примененное в экспедиции «Бельгики», и распорядился просверлить пятьдесят дыр во льду на пути к открытой воде и в каждую дыру заложить взрывчатые вещества, соединив их между собою электрическим проводом так, чтобы все заряды взорвались одновременно. К нашему огорчению, взрыв не имел никаких заметных для глаза последствий. Тем не менее я был уверен, что от взрыва лед непременно должен дать трещины, хотя мы их и не видели. Из наших навигационных таблиц я узнал, что уровень самой высокой воды ожидался в ночь на 12 сентября. Я надеялся, что в этот день вода поднимет лед настолько, что невидимые трещины откроются и ледяная поверхность, кажущаяся на глаз сплошной, расколется на части.

Никогда не забуду я этой ночи на 12 сентября. Я был свидетелем одного из самых красивых зрелищ, какие только мне приходилось наблюдать во время моих полярных экспедиций. Небо было совершенно чисто, и сияющая луна обливала весь снежный ландшафт сверкающим блеском. Во многих местах мы различали белых медведей, расхаживавших по льду. Кроме луны, сверкало еще великолепное северное сияние.

Мы стояли на палубе, очарованные красотою ночи, но нервы наши были до крайности напряжены из-за сомнительного исхода тех упований, которые мы возлагали на подъем воды. И вот наконец по линии взрыва раздался треск, вскоре показались большие трещины и цельная ледяная поверхность раскололась на куски. Мы не стали терять времени и пошли навстречу открытой воде.

После того как мы покинули эту зимовку, разыгралась трагедия, единственная за все время моей деятельности полярного исследователя. Экипаж «Мод» состоял из десяти человек. Один из молодых матросов, Тессем, страдал хроническими головными болями и очень хотел вернуться на родину. Желание вполне понятное, если принять во внимание, что мы уже целый год находились в пути, а все еще не добрались до места, откуда, собственно, должна была начаться наша экспедиция. Нам оставалось еще покрыть несколько сотен миль к востоку, прежде чем можно было рассчитывать встретить то северное течение, с которым мы должны были дрейфовать к полюсу.

Поэтому я, не задумываясь, отпустил его и также не возражал, когда Кнутсен изъявил желание сопровождать Тессема. Я даже весьма обрадовался этой возможности отправить почту на родину. Путешествие, которое они намеревались совершить, казалось им, так же как и нам остальным, сущей детской забавой для таких бывалых на севере молодцов. Требовалось проехать около 800 километров по льду до острова Диксон, то есть проделать путь гораздо менее значительный, чем мое странствование от острова Гершеля до форта Эгберт, описанное мною в предыдущей главе. Кроме того, молодые люди обладали преимуществом превосходного во всех отношениях снаряжения. Поэтому при нашем уходе с места зимовки они весело махали нам на прощание, и мы махали им в ответ, уверенные, что встретим их в Осло по возвращении. Но судьба рассудила иначе. Одного нашли мертвым вблизи острова Диксон. Второй пропал без вести. Бедные ребята! Оба были смелые и верные товарищи, и мы всегда будем скорбеть об их утрате [27].