«Казалось бы, славы должно хватить на всех участников экспедиции Амундсена — Элсворта — Нобиле. Но Муссолини, как видно, требует, чтобы главная доля чести выпала капитану дирижабля. На торжественном чествовании при встрече итальянских участников экспедиции в прошедшую среду в Риме „иль дуче“ заявил, что хотел бы обладать громоподобным голосом, дабы, признав со „справедливостью римлянина“ заслуги товарищей Нобиле в совершенном подвиге, провозгласить главным триумфатором Нобиле, сконструировавшего дирижабль.
Однако в своей речи в сенате 18 мая, когда повсюду только и было разговоров о том, что „Норвегия“ пролетела над Северным полюсом, Муссолини заявил, что трансполярный полет является предприятием, которое могло быть задумано и осуществлено лишь сверхлюдьми. Горячие и искренние поздравления Амундсену, Элсворту и Нобиле.
Экипаж „Норвегии“ действительно состоял из героев. Норвежцы, итальянцы и американцы вложили все свои силы в это отважное предприятие, единодушно веря в счастливый его исход.
От итальянского вождя вполне можно ожидать, что при возвращении Нобиле он зайдет и еще дальше в прославлении последнего, однако следует при этом опасаться услышать в ответ протестующее эхо Осло. Дирижабль в сущности был куплен Норвегией и нес флаг этой страны. На его борту находился в качестве начальника экспедиции величайший полярный исследователь. Последний уже завоевал себе место среди бессмертных. Без его инициативы и отваги экспедиция никогда бы не осуществилась. Мужественный американец, уже однажды принимавший участие в его рискованной попытке достигнуть Северного полюса, широко содействовал покрытию расходов нового предприятия, — в сущности сделав его возможным своей щедростью, — снова добровольно предложил свои услуги для этого второго полета и был принят как славный товарищ. Все на борту „Норвегии“, за исключением капитана Амундсена и Элсворта, получали плату за свою работу, в том числе и пилот дирижабля, полковник Нобиле.
Не следует ни на минуту забывать или пытаться умалить содействие Нобиле в счастливом исходе экспедиции, сказавшееся в его искусстве управления „Норвегией“ и знании всех требований, какие можно предъявить дирижаблю в данных условиях. И искусство и знание были перворазрядными; сами норвежцы отдали ему должное своими похвалами. Тем не менее Нобиле не был, подобно Амундсену, полярным исследователем, так же, как не был судоводителем, каким был Рисер-Ларсен, избранный для этой должности после своего полета на одном из аэропланов в экспедиции 1925 года.
В предприятии 1926 года Амундсен и Нобиле были необходимы друг другу, и если остальные итальянские участники оказались незаметными при маневрировании „Норвегии“, то это же самое можно сказать и о норвежцах относительно исполнения их обязанностей на борту. Подобно адмиралу, который ведет флот, не прикасаясь ни к одной части механизма, ветеран Амундсен был моральным вождем всего трансполярного перелета, несмотря на то, что сам активно не участвовал в управлении дирижаблем. В истории полярных исследований норвежский капитан навеки останется руководителем первой экспедиции, совершившей перелет над Северным полюсом».