Моя жизнь

Мой последний сезон в качестве действующего футболиста в «Фейеноорде» получился очень ярким, он был как одна продолжительная вечеринка. Я отлично поработал с Либгертсом и с такими ребятами, как Руд Гуллит, Андре Хоекстра. У нас была замечательная группа игроков: Йоп Хиле, Бен Вейнстекерс, Стэнли Брард и многие другие, причём каждый пребывал в тот год в отличной форме. Что же до меня, то сезон я начинал с намерением показать своему новому клубу кое-что особенное. И это у меня получилось, и в немалой степени. Когда я вспоминаю об этом, у меня никак не укладывается в голове: как, бога ради, нам это вообще удалось? Особенно если вспомнить, что начали мы сезон поражением 2:8 от «Аякса» на Олимпийском стадионе, за которое над нами насмехались все, кому не лень. Но люди часто забывают, что такие поражения обычно становятся началом возрождения. Такова жизнь.

После тех 2:8 мы выиграли всё. В буквальном смысле всё. Кубок, чемпионат, а лично я – «Золотую бутсу» лучшему футболисту Эредивизи. Уже к началу Пасхи «Фейеноорд» предложил мне продлить контракт. Но сначала мы сыграли сдвоенные матчи: игры шли в субботу и понедельник, кажется. Наутро после второй игры я почувствовал себя просто ужасно. Я споткнулся, спускаясь по лестнице, и не мог подняться по ней самостоятельно. Я сказал Данни: «Больше не могу. Нам придётся с этим покончить. Это конец». Если те два катастрофических прощальных матча 1978-го послужили серьёзным предостережением о том, что мой уход из футбола состоится не так, как планировалось, то пять лет спустя сказка получила идеальную концовку. На пике. Она закончилась футболом и моментами, о которых люди в «Аяксе» и «Фейеноорде» вспоминают до сих пор. Призами и завоёванными кубками. За три года мне покорились три чемпионских титула и два кубка, о чём ещё мечтать? Завершить карьеру таким образом было нормально. Даже очень неплохо.

Тут я хотел бы прояснить кое-какой момент, чтобы не возникало недопонимания. Я никогда не отличался злопамятностью, она никогда мною не двигала. Даже в 1983 году, когда я захотел выместить свою злость на «Аякс» переходом в «Фейеноорд» после того, как мой клуб решил вышвырнуть меня на помойку. Эта так называемая месть, которой я якобы жаждал, не имела ни малейшего отношения к моему уязвлённому самолюбию, как это пытались представить некоторые люди. Когда речь заходит обо мне, всё сильно усложняется.

В 1983 году мой отчим, дядя Хенк, скончался, и эта утрата так сильно ударила по мне, что моя игровая форма в «Аяксе» сильно ухудшилась. Совет директоров об этом знал, но мир полнился самыми неправдоподобными слухами обо мне, так что в «Фейеноорд» меня доставили в крайне разобранном состоянии. После этого я собрал все свои физические и душевные силы, чтобы закончить карьеру с достойным посвящением второму отцу. Именно это дало мне невероятную силу, помогшую выиграть всё, что было можно выиграть в возрасте 37 лет. Титул чемпиона Эредивизи, Кубок, «Золотую бутсу». Сила и энергия, которые придала мне его смерть, и по сей день удивляют меня.

После окончания карьеры в «Фейеноорде» в 1984 году я принял решение год наблюдать за игрой с трибун. Наблюдение за игрой со стороны очень освежило мои впечатления от футбола. Также в этот период мне стало понятно, почему сборная Нидерландов не смогла отобраться ни на Евро-84, ни на чемпионаты мира 1982 и 1986 годов. Уровень тренеров и работы молодёжных академий вызывал серьёзные вопросы. В ходе своего творческого отпуска я осознал, что клубам катастрофически не хватает опытных и грамотных специалистов. Людей, способных немного улучшить качество технического оснащения профессионального футболиста, способных работать с прицелом на топ-уровень. В стране хватало персонажей, говоривших общими терминами и обобщениями, и совсем мало было тех, кто знал, как следует подходить к вполне конкретным аспектам игры.

Когда я начинал играть, молодёжным тренером в «Аяксе» был Яни ван дер Вен. Он сам был хорошим игроком когда-то и тренировал, опираясь на практический опыт, который перенял у своих наставников. На тренировках он давал новому поколению футболистов знания в виде смеси своих собственных наблюдений и того, что он почерпнул у других людей. Помню, что в плохую погоду мы, игроки молодёжки, вынуждены были тренироваться в холле. Это было отнюдь не гениальной затеей. По правде говоря, я думал, что смысла в ней нет никакого. Тогда ван дер Вен придумал для нас упражнения на тренировку игры головой. А чем ещё можно заняться в холле здания? Он натянул сетку, через которую мы должны были перебрасываться мячом головами, и по обеим её сторонам расставлял игроков двух команд. Таким образом нужда превращалась в добродетель.