Моя жизнь

Своими школами, санитарной и медицинской помощью добровольцы завоевали доверие и уважение деревенского населения и получили возможность оказывать на него благотворное влияние.

Но должен с сожалением отметить, что мои надежды сделать эту созидательную работу постоянной не осуществились. Добровольцы приехали на короткий срок, новых работников со стороны я привлечь не смог, не удалось привлечь и постоянных платных сотрудников из самого Бихара. Закончив дела в Чампаране, я должен был его покинуть, так как меня ждала работа в другом месте. Однако несколько месяцев, проведенных нами в Чампаране, произвели такой большой сдвиг, что следы его в той или иной форме можно видеть и сейчас.

XIX Когда губернатор хороший

Одновременно с общественно полезной работой, описанной в предыдущих главах, подвигалась вперед и моя работа по сбору жалоб от райятов. Ко мне поступали тысячи заявлений, что не могло не произвести впечатления. С ростом числа райятов, приходивших с жалобами, росла и ярость плантаторов, которые пустили в ход все, чтобы помешать обследованию.

Однажды я получил от бихарского правительства письмо следующего содержания: «Ваше обследование длится слишком долго. Не пора ли положить ему конец, а вам уехать из Бихара?». Письмо было составлено в вежливой форме, но смысл его был именно таков.

В ответ я написал, что обследование далеко еще не завершено и что до тех пор, пока оно не повлечет за собой улучшения положения населения Бихара, я не намерен уезжать, и добавил, что прекращу обследование лишь тогда, когда правительство признает требования райятов справедливыми и удовлетворит их. Возможен и другой путь: признать, что дело райятов — prima facie[20] для официального обследования, которое должно быть проведено незамедлительно.

Губернатор провинции сэр Эдвард Гейт предложил мне повидаться с ним. Он выразил желание назначить комиссию для официального обследования и пригласил меня быть членом этой комиссии. Я осведомился об именах остальных членов и, посоветовавшись со своими сотрудниками, принял это приглашение с условием, что во время обследования я смогу совещаться со своими сотрудниками. А правительство должно признать, что, и будучи членом комиссии, я могу по-прежнему защищать райятов. Если же я сочту официальное обследование неудовлетворительным, за мной должно сохраниться право давать райятам советы и руководить их действиями. Сэр Эдвард Гейт признал мои условия справедливыми и объявил о начале обследования. Ныне покойный сэр Фрэнк Сдай был назначен председателем комиссии по обследованию.

Комиссия высказалась в пользу райятов и в своем отчете рекомендовала, чтобы плантаторы вернули часть поборов, признанных комиссией незаконными, и чтобы система тинкатия была отменена в законодательном порядке.

Сэру Эдварду Гейту принадлежит большая заслуга в составлении единогласно утвержденного членами комиссии отчета и проведении аграрного билля в соответствии с рекомендациями комиссии. Если бы он не занял такой твердой позиции и не действовал со свойственным ему большим тактом, отчет не приняли бы единогласно, а аграрный закон не был бы одобрен. Плантаторы обладали огромным влиянием. Они оказали бешеное противодействие законопроекту. Но сэр Эдвард Гейт оставался непреклонным до конца и выполнил рекомендации комиссии полностью.

Таким образом, система тинкатия, просуществовавшая около ста лет, была отменена, а с ее отменой пришел конец и господству плантаторов. Райяты, которые всегда были принижены, немного оправились, и ложное убеждение, что пятно индиго нельзя отмыть, рассеялось.

Я намеревался продолжать эту созидательную деятельность еще несколько лет: открывать школы и все глубже проникать в деревню. Почва для этого была подготовлена, но, как часто бывало и раньше, бог не допустил, чтобы мои планы осуществились. Судьба судила иначе, и я вынужден был начать новую работу в другом месте.

XX Соприкосновение с рабочими

Когда я еще был занят в комиссии Эдварда Гейта, Моханлал Пандья и Шанкарлал Парикх сообщили мне письмом о неурожае в дистрикте Кхеда и просили взять на себя руководство крестьянами, которые не были в состоянии уплатить подати. Однако я не склонен был, не умел, да и не осмеливался давать советы, не проведя обследования на месте.

Одновременно с этим пришло письмо от шримати Анасуябехн о положении текстильщиков в Ахмадабаде. Заработная плата там была низкая, и рабочие давно добивались прибавки. Мне хотелось в меру своих способностей руководить их движением. Но я не был уверен, что смогу направлять это сравнительно небольшое дело издалека. Поэтому при первой же возможности я съездил в Ахмадабад. Я надеялся там быстро покончить с этими двумя делами и вернуться в Чампаран, чтобы следить за начатой там конструктивной деятельностью.