Моя вселенная

За роль Макса в нашем фильме Дэвид получил второй «Оскар». Фильм был номинирован на премию «Оскар» в пяти номинациях, в том числе за лучший сценарий. В итоге получил два. Второй достался Джеку за режиссуру. Я отказалась присутствовать на его вручении. По красной дорожке Дэвид прошагал, держа за руку свою красавицу жену. Затем в Интернете появилось много фотографий Дэвида, обнимающего счастливую «ее». Прекрасно. Все как я и предполагала. Так я смогла избежать постыдного и болезненного разочарования. Точнее, этим я насладилась сидя на диване и уткнувшись в колени. Они целовали друг друга, как и полагается в такой день, а со сцены он благодарил ее («дорогую мою жену») за поддержку и понимание, когда не мог уделять ей своего внимания. Я же утешалась тем, что в это время мне уделялось более чем пристальное внимание. Джек, выступая с «Оскаром» в руках, в числе тех, кого он благодарил, упомянул и меня, поблагодарив за понимание и умное сотрудничество. Он так и сказал: «Спасибо тебе, Крис, за твое умное сотрудничество. Ты была нам всем добрым другом».

Все были счастливы, и я была за них от души рада. Я искренне считала, что так и должно быть, что это его праздник и его семьи. Ну а я, поскольку не член его семьи, снова писала, летала, работала, встречалась. Одним словом, жила своей жизнью и любила его, ожидая звонка или электронного письма. Джек после праздничного вечера позвонил и отругал меня за то, что я не появилась на вручении. Это он тогда сказал мне, что награду им подарила я, согласившись изменить последнюю сцену, которую так талантливо сыграл Дэвид. «Это была та самая вишенка на торте, которая сделала свое дело», – сказал он мне и чмокнул в телефон. С Джеком мы теперь добрые друзья, как и с его женой и детьми, с которыми он меня познакомил в Париже.

С Дэвидом мы не виделись уже больше трех месяцев, а если быть точной – сто два дня и десять часов. Это не самый большой наш перерыв, но дался он мне в этот раз тяжело. Я очень скучала по Дэвиду, и каждая новая разлука с ним становилась все мучительнее. Я понимаю, что бывают обстоятельства сильнее нас и что я все знала о нем, когда три года назад позволила сердцу любить его. Дэвид – звезда, он замечательный актер, он известен во всем мире, у него куча поклонниц и фанаток, объединившихся в клубы. А еще Дэвид женат на красивой, даже очень красивой, женщине и у них две красивые девочки, его дочери… их дочери… Я стараюсь не думать об этом. Чтобы быть с ним хоть день, хоть час, а я не могу не быть с ним, мне необходимо было принять это как данность, как истину, что за днем последует вечер, а за ним наступит ночь. Связав узлом все чувства, мешавшие мне любить его, я спрятала их глубоко-глубоко в моем сознании. Все отошло за эту черту. Остались только Он и Я.

3

Самолет выпустил шасси и покатил по взлетной полосе. Наконец он остановился, и пассажиры стали покидать его. Получив свой чемодан, я вышла в зал аэропорта и остановилась в замешательстве. Мои глаза искали Дэвида, но не находили его. В этом не было ничего удивительного, но я почему-то почувствовала себя обделенной и несчастной. Он никогда не встречал и не провожал меня, почему же я решила, что сейчас будет по-другому? Желаемое принимаю за действительное? Но почему мне вдруг стала этого хотеть? Необходимость заботы и тепла? Я сама всегда говорила, что не желаю огласки, что довольна своим положением и счастлива с ним. И мне более ничего не нужно, только иногда видеть его и… и не нужны мне красные дорожки, по которым он ходит, держа Ее за руку, объятия перед журналистами и его слов благодарности своей «любимой жене, которая помогала ему с ролью». Это все я оставляла Ей. Не слишком ли я щедрая? «Нахалка», – отругала я себя и стала искать знак, который мне позволил бы определиться, что делать дальше.

Осторожность Дэвида всегда была беспредельна. Имидж верного мужа и заботливого отца отличал его от многих известных актеров. Он очень гордился этим и очень следил за тем, чтобы его личная жизнь была скрыта от внешнего мира, а у жены не было повода усомниться в его верности. Это как верить в верность? Чепуха. Глупость. Знать, быть уверенной, чувствовать, наконец. Вот это то, что нужно. Слухи или фотографии, подтверждающие его неверность жене, исключались. Осторожность и еще раз осторожность – это его правило номер один. «Ты ведь понимаешь, – говорил он мне. – Тебя начнут преследовать журналисты. В первую очередь я о тебе волнуюсь».

Я соглашалась с ним. Действительно, ни ему, ни мне не нужна такого рода реклама. Как в жизни все переплетается, меняется… И вот теперь я оказалась той третьей, которая разбивает, разрушает… Мне очень жаль, но я снова и снова откликаюсь на зов Дэвида и сломя голову несусь к нему, как бабочка на огонек. Дэвид прав, что скрывает, прячет от жены все то, что может причинить ей боль. А моя боль? На свой вопрос я сама знаю ответ: у меня нет на нее право.