Моя вина

Я видел ее всего секунду, так как она тут же бросилась ко мне в объятия, зарывшись головой у меня на шее, прерывисто рыдая и дрожа от ужаса.

Ноа плакала… Я не видел, чтобы она пролила хотя бы слезинку с тех пор, как встретил ее. Ни тогда, когда ее парень изменил ей, ни когда мы ссорились на Багамах, ни когда она злилась на свою мать, даже тогда, когда я оставил ее одну на дороге… Я ни разу не видел, чтобы она по-настоящему плакала, но человек, который сейчас был у меня в объятиях, не просто плакал, он рыдал.

Вокруг нас столпились люди, которые смотрели на нас в полном молчании.

– Убирайтесь! – закричал я, поднимая Ноа на руки. Ее так сильно трясло, что она едва могла дышать. Все остались на своих местах.

– Я сказал, убирайтесь! – крикнул я еще громче.

Они заперли ее… эти сукины дети заперли ее в шкафу, в полной темноте.

– Ник, я… – начала что-то говорить Дженна, с беспокойством глядя на Ноа.

– Убирайся, я позабочусь о ней, – приказал я, прижимая ее к себе. Как только они ушли, я сел на трибуны и посадил ее себе на колени.

Она была такой бледной и вся в слезах. Это была не та Ноа, которую я знал, это была совершенно сломленная Ноа.

– Ник… – пролепетала она между рыданиями.

– Успокойся, – сказал я, прижимая ее к себе. Я сам до смерти испугался, услышав ее ужасные крики и увидев ее в таком состоянии. Все мои страхи сбылись, и я с трудом контролировал собственную дрожь. Я хотел покрепче обнять ее, чтобы она почувствовала себя в безопасности. На несколько секунд я даже решил, что это Ронни нашел ее и так напугал ее или еще что похуже…

Она уткнулась мне в шею и никак не могла успокоиться.

– Заставь их уйти… – попросила она меня между всхлипываниями и трясясь как осиновый лист.

– Кого, милая? – спросил я, гладя ее по волосам.

– Кошмары, – ответила она, отстраняясь от меня и фиксируя на мне свой взгляд.

– Ноа… очнись, – сказал я, взяв ее лицо в руки и вытирая слезы, которые все еще струились по ее щекам.

– Нет… – сказала она, качая головой. – Я должна забыть… Я должна забыть то, что случилось… заставь меня забыть, Ник… заставь … – Она приблизила свое лицо к моему и поцеловала меня. Ее поцелуй был мокрым от слез и полным печали и ужаса.

Я взял ее за плечи и отстранил от себя.

– Ноа, что с тобой? – сказал я, вновь прижимая ее к себе и гладя по лицу.

– Я больше не могу этого выносить…

Я отнес ее в машину, как только она перестала плакать. Она была тихой и меланхоличной, погруженной в свои мысли, мысли, которые, безусловно, были такими же ужасными, как и те, которые до смерти напугали ее в этом проклятом шкафу.

Я не отпускал ее ни на минуту, крепко держал ее за руку, всю дорогу гладил ее по плечу. Она не отталкивала меня, а, наоборот, прижалась ко мне, как будто я был ее спасательным кругом. Я подавил желание убить всех, кто был на этой дурацкой вечеринке, потому что сначала я должен был убедиться, что с Ноа все в порядке.

Как только мы вернулись домой, я отнес ее прямо в свою комнату. Она не спорила со мной, поэтому я включил свет и крепко сжал ее лицо в своих ладонях.

– Как ты напугала меня сегодня, – признался я, глядя на нее.

– Прости, – извинилась она, и я снова увидел, как ее глаза наполнились слезами.

– Не извиняйся, Ноа, – успокоил ее я, прижав к груди. – Но ты должна рассказать мне, что с тобой случилось. Незнание убивает меня, а я хочу защитить тебя.

– Я не хочу говорить об этом, – сказала она, уткнувшись мне в рубашку.

– Ладно, я принесу тебе футболку, сегодня ты будешь спать здесь.

Она не спорила и не сопротивлялась, даже когда я помогал ей снять ее футболку и надевать мою. Она стянула джинсы и нырнула под одеяло. Я сделал то же самое и прижал ее к груди. Я так давно мечтал об этом. Все это время я боролся со своими чувствами, обманывая себя, пытаясь заглушить чувства к ней девушками на одну ночь или вовсе избегая ее. Я боялся, что то, что со мной происходит, станет настолько большим, что я буду совершенно беспомощным, если вдруг у нас ничего не получится. Но я больше не мог этого выносить, я был влюблен в нее, я не мог скрывать своего чувства, я не мог плыть против течения.

Я взял ее руку и прижал к своей груди, прямо к сердцу.

– Чувствуешь? – спросил я ее, увидев, что она смотрит на меня широко открытыми глазами. – Раньше оно никогда так ни для кого не билось, оно бьется так только, когда ты рядом.

Она закрыла глаза и не двигалась.

– Всякий раз, когда я вижу тебя, я не могу дождаться поцелуя, каждый раз, когда прикасаюсь к тебе, я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось, Ноа… Я влюблен в тебя, пожалуйста, перестань избегать меня, ты только делаешь хуже нам обоим.

Она открыла глаза, и я увидел, что они полны слез. Она смотрела на меня умоляющим взглядом.

– Я боюсь, что ты заставишь меня страдать, Николас, – прошептала она срывающимся голосом.

Я крепко сжал ее и решительно произнес:

– Я обещаю тебе, что больше никогда не сделаю этого.