Моя. Твой. Наши

Честно говоря, есть не хотелось. Было просто приятно сидеть вместе со всеми за столом, будто мы делали так уже много-много лет. Парни друг друга подкалывали и, в целом, были очень активны в разговорах, не давая нам скучать, даже когда время перевалило за полночь.

В какой-то момент Алёнка залезла в свой телефон, открыла галерею, и мы посмотрели абсолютно все фотографии, которые были сделаны у озера.

- А можно я на своей странице запощу, ребят? Ну, чего таким классным фоткам пропадать, а? Можно? – жалобно пищала Алёнка, листая те фотографии, где в кадр попали абсолютно все благодаря длинным рукам Никиты и Дани. – И отмечу вас. Можно?

- Как хочешь, - повела я плечами.

- А вы, парни?

- Да, можно, в принципе, - согласился Никита.

- Да, можно. Чё нет-то? – хохотнул Даня. – Только ты отметь меня, как своего парня.

- Отвали, - деланно закатила подруга глаза. – Ты мне ещё ни одного букета не подарил, чтобы я стала твоей девушкой.

- Лер, дашь букет до утра погонять? – громко шепнул Даня через весь стол.

- Я, вообще-то, всё слышу, - цокнула подруга.

- Ну, вот! Взяла и сама себе сюрприз испортила, - Даня театрально хлопнул ладонью по столу и, похоже, своим особым букетом шуток смягчил «черствое» сердце Алёнки, которая искренно рассмеялась с его реакции.

Немного пошаманив в телефоне, Алёнка запостила несколько фотографий, на которых отметила всех нас.

Затем мы тихо, стараясь не шуршать пакетами и упаковками из кафе, убрали со стола, и я распределила, кто где будет спать. Мы с Алёнкой в моей комнате, дети так и останутся в детской, а парни разложили диван в гостиной.

Уже когда мы разбрелись по комнатам, погасили везде свет и я даже успела задремать, до слуха донесся тихий детский плач.

Я рефлекторно села, прислушалась и поняла, что плачет Стасик. Первая мысль: лишь бы он не свалился с кроватки, у которой нет борта, а вторая: лишь бы его случайно во сне не придавила Алиса. Моя дочка хоть и спала спокойно, сильно не ворочаясь, но, всё равно, бдительность терять не стоило.

Я скинула с себя одеяло, обернулась на Алёнку, которая уже спала и даже не шелохнулась на звук плача, а затем вышла из комнаты, где в гостиной в темноте услышала сонный Данин шёпот:

- Эй, разведёнка, там твой прицеп плачет.

- Мгм… Кхм. Иду! - резко проснулся Никита и так быстро встал с дивана, что немного потерялся в незнакомом темном пространстве и врезался в меня.

Я рефлекторно охнула и вцепилась в мужской торс, чтобы поймать хоть какое-то равновесие, но в итоге поймала лишь ощущение горячей кожи под ладонями и понимание того, что Никита приобнял меня за плечи.

- Прости, Лер. Не больно? – спросил он хриплым шёпотом и в полутьме перемести ладони с моих плеч на щёки, мягко обхватив лицо.

- Н-нормально.

- Я случайно, - шепнул он и как-то, наверное, неосознанно, всё ещё в полудрёме, мимолетно и почти невесомо чмокнул меня в кончик носа.

Я растерялась, опешила и вросла ногами в пол, а Никита в это время уже вошёл в детскую комнату и взял сына на руки, начиная его тихо успокаивать.

Глава 27. Никита

Глава 27. Никита

Такое ощущение, что змея стянула мне шею и довольно крепко обосновалась на ней.

Открыв глаза, я не сразу сообразил, что нахожусь не в гостиной на диване рядом с братом, а сплю в комнате Леры.

Тусклый свет настольной лампы освещал пространство, позволив мне хоть сколько-нибудь сориентироваться в незнакомой комнате.

На часах, нарисованных на стене, похоже, детскими ладошками, было почти полседьмого утра.

Наверное, пора просыпаться и вспоминать, что я в этой квартире гость. Гость, который, судя по всему, имеет некие привилегии.

Змеёй на моей шее оказалась нога Алисы, которая спала головой в сторону моих ног. Я тихо усмехнулся, аккуратно убирая её ногу с шеи, чтобы не разбудить.

На животе мелкой веретёшки в пижаме лежала Лерина ладонь, которой она обнимала свою дочь и ещё моего сына, который был прижат к ней спиной и с приоткрытым ртом спал на другой её руке, щедро орошая её слюнями.

Улыбка снова невольно теплыми лучами растеклась по моему лицу.

Хитрый мелкий.

Ночные танцы с бубном закончились только тогда, когда Лера забрала Стасика к себе в комнату. Мне пришлось сидеть рядом с ними на краю кровати и ждать, когда малой уснёт, чтобы я мог перенести его к себе на диван и не доставлять Лере неудобства. Но затем в комнату пришла Алиса, возмущенная тем, что у неё забрали Стасика, и тоже завалилась на постель. А затем Алёнка, подруга Леры, ушла из комнаты в детскую, ворча что-то про молодые семьи, бессонные ночи и контрацептивы.

А я помню, что пересел к изголовью кровати, чтобы было удобнее сидеть и ждать, но не помню, в какой момент вырубился настолько крепко, что проснулся только сейчас.

Лера спала, уткнувшись носом в макушку Стасика, и, похоже, ей было удобно. Проследив взглядом её руку, на которой спал мой сын, я понял, что кончиками пальцев она касается моего плеча. Будто ей нужно знать, что и я, как и дети, ночью не свалюсь с постели.

И только я, как прилежный мальчик, спал практически солдатиком с руками по швам на самом краю постели.