Моя сумма рерум

Какое-то странное состояние апатии и пустоты. Меня даже не волновало сколько времени и что дома начнут искать. Думал, уже поздняя ночь, но глянул в телефон, оказалось только шесть.

— Так я не понял за что? — сказал я, когда врачи уехали.

— А я понял, — Тифон всё ещё сплёвывал накапливающуюся во рту кровавую слюну. — Очень доходчиво объяснили. Пакет с наркотой Смурфика хотят.

Мы помолчали. Было как-то грустно. Опустошенно. Но я чувствовал плечом его плечо, и единственная согревающая мысль была о том, что я не остался стоять в стороне, пусть и не помог, но мы были вместе.

— Идем, — Тифон вдруг резко поднялся. Задержал дыхание, постоял немного. — Есть идея.

Я послушно встал, и мы пошли. Очень медленно, немного поддерживая друг друга. Точь-в-точь, как алкашня.

Вечер выдался спокойный и безветренный. Темнота, лужи, огни. Пальцы задубели. И даже дым от его сигареты не мог заглушить запаха приближающейся зимы.

В этот момент я отчетливо почувствовал, какие мы слабые и беспомощные. Обычные мелкие людишки, совсем не способные ни на какие подвиги. Даже Тифон. Чего уж обо мне говорить.

Было страшно признаваться себе в том, что Зою мы найти не сможем. Весь день меня вела за собой самоуверенность Трифонова, но он сник, и я следом. Словно от блока питания отключили.

Я понял, куда мы идем, только когда начали входить в подъезд. А когда сообразил, то так прифигел, что не мог ничего сказать до тех пор, пока не поднялись на этаж и не дождались, когда нам откроют.

— Привет, — сказал Тифон.

— Привет, — сказал я.

Яров, как обычно в белом — трусах и футболке, окинул нас оценивающим взглядом.

— Нищим не подаю.

— Нас побили, — выступил я в роли Капитана очевидность.

— Это приятное известие, — улыбнулся он.

— Слышь, Яр, — Тифон отодвинул меня в сторону. — Можешь, помочь?

Ярик скептично хмыкнул.

— Серьёзно?

— Ты в курсе, что Зоя пропала?

— В курсе. Но мне не до этого сейчас. У матери рак. Вообще не до чего.

— Можешь попросить отца, чтобы кто-то занялся этим? Пожалуйста.

— Что? Я не ослышался? Ты просишь помощи у моего отца?

— Перестань. Не до разборок сейчас. Когда Зою вернем, я для тебя что угодно сделаю. Клянусь. Какой захочешь ролик запишу. Вот, Никитос свидетель.

Я кивнул.

— Ничего не выйдет. Отец в командировке. Так что зря унижаешься.

Яров был очень спокоен. Я бы даже сказал, равнодушен.

Тифон повернулся, и попытался сбежать с лестницы, но коротко застонав, сел на ступенях.

— Ярослав, — сказал я. — Мы её уже второй день ищем. Как видишь, получается плохо. В полиции особо не шевелятся. Нужно, чтобы кто-то серьёзно и нормально искал.

Тифон поднялся и, цепляясь за перила, чуть ли не пополз обратно наверх.

— Ладно, Яр, хочешь, я твоим рабом буду? Всю жизнь?

Яров перестал ухмыляться, подумал немного, снова оглядел нас с головы до ног и остановил взгляд на Тифоне:

— Нет, определенно, я должник тех чуваков, которые сделали это. Смотрю, и сердце радуется.

Затем отошел назад и широко распахнул дверь:

— Заходите.

Мы скинули куртки, попросили разрешения умыться, после чего прошли в комнату и упали в мягкие подушки дивана.

— Еды нет, — сообщил Ярик. — А бухло дорогое, и на вас тратить жаба душит, так что выкладывайте так.

Я рассказал всё с момента, как Нина вызвала меня на физре, опустив нюансы поиска Тифона.

— Я понял, — Яров, скрестив руки, остался стоять посреди комнаты напротив нас. — Что нихрена не понял. Столько телодвижений и чего? Только люлей получили. Человек может исчезнуть и просто так. Сбежать, например. Или попасть под машину. Или, может, она у меня в соседней комнате спит?

— Кончай, — поморщился Тифон. — Не до этого сейчас.

Ярик осуждающе покачал головой.

— Видишь теперь, чем твоя дружба всем обходится?

И они вперились друг в друга взглядами. Колючий, пронизывающий, напряженный серый против темно-карего: тяжелого, испытующего и глубокого. Почти как тогда на ЛЭП. Только сейчас происходило нечто другое.

— Знаешь, что меня больше всего огорчает? — сказал Яров. — Думать, что я обязан тебе своим существованием — омерзительно. Типа ты герой, а я должник.

— Кто герой, а кто нет, мы с тобой уже на ЛЭП порешали. Я намазался дерьмом, а ты отхватил чего заслуживал, всё по справедливости.

— Короче, чтобы ты понимал. Если я сейчас кому-то и позвоню то, не потому что ты просишь меня, а потому что я хочу помочь Зое. И ещё, чтобы ты, наконец, перестал корчить из себя героя. То, что ты вытащил меня тогда на крыше — это случайность.

Произносил это Яров медленно с высокомерной, презрительной интонацией, но что-то подсказывало мне, что за этим циничным тоном стояло нечто другое, более важное и сложное, чем обыкновенная гордыня.

— Да в чем дело-то? Откуда вообще такие фантазии? — Тифон был так расстроен, что даже злиться не мог. — Чего ты всё цепляешься? Я же сам к тебе пришел.

— Значит, ты признаешь, что не в состоянии соответствовать тому, что из себя изображаешь.

— Ярослав, мне сейчас всё равно. Думай, как угодно. Главное, чтобы с Зоей ничего плохого не случилось. Как ты не понимаешь?

— И что, даже свои слова назад насчет моего отца заберешь?

Тифон устало опустил глаза.