Моя судьба с последней парты

— Мамочка! — истерично всхлипнула Жанна. — Какой опекун? Какая операция? — ужас охватил ее сознание. Девушка стала трястись. Зуб не попадал на зуб, поэтому следующие слова ей дались с трудом. — Я-я-я… Не хочу… операцию…

— Увы, это срочная ситуация. Без операции нельзя. К сожалению, придется от лапароскопии отказаться. Будем делать полостную. Если бы пришла к нам вчера, вмешательство было бы минимальным, а теперь, увы… Когда ей сделали премедикацию? (Подготовка к оперативному вмешательству. Обычно успокаивающий укол в сочетании с противоаллергенным препаратом).

— Час назад, — ответила медсестра.

— Хорошо. Везите в операционную.

Жанна переводила взгляд с одного белого халата на другой, снова попыталась сесть, но резкая боль внизу живота парализовала ее движения и сознание. «Внематочная беременность. Что это такое? Еще и труба лопнула. Чем это грозит?»

— Почему труба лопнула? У меня теперь не будет детей? — прошептала она, округлив глаза, полные слез.

— Нет, ну почему в школах или вузах не проводят гинекологический ликбез? — проворчал Колобок, услышав ее вопросы. — Милая, у женщин две трубы. И если вторая здорова, то ты сможешь нарожать кучу прелестных ребятишек. Не волнуйся.

— А если нет?

— Давай не загадывать заранее. Сначала разберемся с этой проблемой. Подготовьте ее.

Доктор ушел. Все остальное Жанна воспринимала как-то отстраненно. То ли после первого взрыва эмоций наступила апатия, то ли это подействовала загадочная премедикация, но девушка наблюдала за происходящим, как будто видела себя со стороны. Когда надели на лицо маску, она сделала два вдоха и отключилась.

В голове гудели голоса.

— Я своему сказала, что если он еще раз набросится на меня, я ему яйца сразу… под корень… отхреначу. Достал уже! — громко кричала визгливая бабенка

— Так уж и отхреначишь? Не верю. Пожалеешь, снова в койку прыгнешь, — так же громко отвечала ей другая.

— Мамой клянусь! Сколько можно уже по абортам бегать!

— А ты предохраняйся.

— Как? Спираль стояла, так он и через нее умудрился мне ребенка заделать.

— А презервативы?

— Сказал: «К другой бабе уйду, но резинку не надену!»

— Да и пусть шурует.

— А дети, квартира, его мама парализованная — все на мне.

— Тогда не жалуйся. Терпи.

— Вот яйца и отхреначу, как кота кастрирую.

— Есть операция, вазэктомия называется…

«Господи, почему они так орут? Совсем совесть потеряли?» — Жанна слушала теток и не понимала, что она делает в этом месте. Она разлепила пересохшие губы и просипела:

— Пить.

— О, очнулась наша красавица. Я тебе сейчас губы водой смочу. Потерпи еще чуток, а то после наркоза вырвать может.

Жанна, наученная предыдущим опытом, открывала глаза медленно, сначала смотрела через ресницы. Над ней появилось жалостливое лицо. Женщина прикоснулась салфеткой к губам девушки, потом выдавила несколько капель воды. Прохладная влага, как божественный бальзам, освежила пересохшую слизистую. Жанна провела по ней языком, желая впитать без остатка.

Наконец она полностью очнулась и огляделась. Она лежала в трехместной палате. Вдоль стены стояли три кровати, напротив — стол и два стула. «Почему два? — не к месту удивилась она и подняла глаза выше: на нее смотрели две пары любопытных глаз — соседки. Одна — худенькая женщина с короткой стрижкой — походила на подростка. Она и говорила этим резким голосом, который услышала Жанна, когда очнулась. Только странное дело, теперь голос звучал тихо и не казался неприятным. Вторая соседка — крупная старуха — полулежа сидела в кровати и внимательно разглядывала ее.

— Как зовут тебя, красавица? — спросила она Жанну. — Болит что-нибудь?

Девушка прислушалась к себе: она ощущала слабость и ломоту во всем теле. Голова была туманная, и мысли свободно бродили в этом тумане. С трудом Жанна вспомнила, что в больницу ее привезли на скорой помощи.

— Жанна. Не болит.

— Какое красивое имя! — восхитилась старуха. — Редкое.

— Это сейчас не болит, пока остатки наркоза действуют, — пояснила другая и авторитетно, тоном знатока, добавила, — скоро заболит. Сразу говори, не терпи. Я медсестру позову, пусть укол делает. Бедняжка, жалко трубу потерять. С двумя-то гарантии деток завести больше.

— Ладно, ты не пугай девку, — оборвала старуха. — Всяко в жизни бывает. Зато какой кавалер красивый к тебе приходил. Картинка просто. Мы с Машкой аж слюнку пустили.

— Какой кавалер? — удивилась Жанна. Неужели Толик? Он же ее по рукам хотел пустить. В честь чего такая забота?

— О, высокий, загорелый, модно одетый. Глаза у самого на мокром месте были, когда тебя без сознания привез.

Она уже не слушала женщин, а пыталась представить, чем ей грозит визит любовника. Девушка почувствовала, как горячими стали уголки глаз, и к виску скатились слезинки. Она только сейчас сообразила, почему лопнула труба. Это Толик виноват и его нестандартные желания.

— Слушай, а как получилось, что ты дотянула до такого состояния? — поинтересовалась женщина-подросток.