Моя судьба с последней парты

— Ага. Она мне и сказала, что вы уехали. Еще и грязью тебя поливала, — Илья повернулся к девушке, залившейся краской, и осторожно взял ее за руку. Она слабо пошевелила пальцами, но на этот раз не выдернула их. — Оля, скажи, почему люди такие подлые!?

— Я не знаю. Я часто сама задаюсь этим вопросом.

— Вот и я не знаю, — Илья немного помолчал, только крепче сжал в ладони пальцы девушки. — Но ты не думай, я ей не поверил. Написал тебе письмо и бросил в почтовый ящик. И тоже оказалось бесполезно.

— Какое письмо? — Оля удивленно посмотрела на него, и Илья обрадовался, что каменное выражение исчезло с ее лица. Пусть лучше будут эмоции. Не так страшно. Пусть наорет на него. Пусть ударит, он все выдержит, лишь бы выслушала до конца, не прогнала.

— Обычное. В белом конверте. Вот только не говори мне, что ты мое послание не видела. Там я объяснил, куда пропал, и оставил номер телефона. У меня до сих пор тот же номер. Вот, смотри, если не веришь, — Илья вытащил из кармана смартфон и показал Оле дисплей. — Я все надеялся, что ты позвонишь. А ты…

— Я ничего не знаю про письмо, — Оля осторожно высвободила пальцы и встала, показывая, что разговор окончен, но снова опустилась на край скамейки и чуть не промахнулась. Илья подхватил ее за плечи, и теперь она уже не вырывалась.

— Оля, я не понимаю. Как же так? Почему родители так несправедливы? Ладно преступник… У него подлая и мелкая душонка. Но они-то… Это наши родные люди… Они все для нас. Как прутики, сломали наши жизни. Разве что-то хорошее из их вмешательства получилось?

— Они думали, что защищают своих детей, — Оля повела плечами, сбрасывая руки Ильи. — Антон Николаевич считал, что я стою преградой на твоем чистом и безоблачном жизненном пути. А моя мама… Ее тоже понять можно. Она до сих пор полагает, что в лесу у озера был ты.

— Но это же полный бред! Оля, ты-то мне веришь?

Оля смотрела на него и долго не отводила взгляд. Илья видел, как эмоции меняют ее лицо. Вот на серые глаза набежала туча, и они потемнели, стали колючими и чужими. И вдруг мышцы лица расслабились, морщинки в уголках скорбно сжатых губ растворились. Оля слегка улыбнулась, и мир вокруг тоже заискрился, засиял радужным блеском. В душе Ильи вспыхнула надежда. «Оля, прости меня! Ты великодушная и добрая. Ты даже на козла-историка не держала зла, все его защищала», — мысленно взмолился он.

— И верю, и не верю. Умом понимаю, что ты не мог так поступить со мной. Но факты говорят обратное.

— Олечка, прошу, не выбрасывай меня из своей жизни. Давай вместе разберемся в ситуации. Ладно? Ты согласна? — Илья умоляюще заглянул девушке в глаза. — В этом деле столько невыясненных моментов!

— А надо? Зачем нам ворошить прошлое? Чтобы еще больше добавить боли? И мама… Она, как скала. Стоит на своем, и все. Никогда тебя не простит и не примет.

— Вот и нужно ее переубедить! — горячился Илья. — Даже если нам не суждено быть вместе, ты хотя бы не будешь ненавидеть меня.

Телефонный звонок перебил его пламенную речь. Илья не обращал на вибрирующий в руках телефон внимания: Оля сейчас была важнее. Но абонент на другом конце провода не сдавался.

— Ответь, — сказала Оля и медленно пошла по дорожке в сторону больницы.

— Я потом перезвоню, не волнуйся, — настаивал Илья. — Ну, как, договорились?

— Не знаю. Я хочу подумать.

— Обменяемся номерами?

— Хорошо. Да ответь ты уже наконец! — сердито прикрикнула она. — Вдруг что-то случилось.

— Да что в моей безоблачной, как ты сказала, жизни могло произойти! Не выдумывай, — с досадой произнес Илья, но провел пальцем по экрану, принимая вызов. — Да! Алло! Мама? — в голосе появилась тревога. — Мама, не плачь! Что случилось? Я сейчас! Я еду! Через несколько часов буду дома.

Илья отключил вызов и побежал к больнице, на ходу набирая чей-то номер. Уже на краю дорожки повернулся к растерянной Оле и крикнул:

— Жди меня! Я вернусь за тобой!

Оля проводила встревоженными глазами Илью. Куда он так заторопился? Что Если так разволновался, значит, дома что-то случилось? Казалось бы, давно не виделись, она не должна реагировать на его проблемы, пусть сам справляется, но сердце невольно сжалось.

Оля вздохнула и шагнула в сторону, пропуская Опель с Мишкой за рулем. Расстроенное лицо Ильи мелькнуло за окном. Он разговаривал по телефону и не заметил девушку.

— Оль, куда это парни рванули? — спросила любопытная Варя, которая опять болтала на крылечке. Воскресенье. Планового приема нет, только срочные больные. Вот девушка и расслабилась. — Это ты так их напугала?

— Нет. Илье позвонили из дома.

— А ты откуда ребят знаешь? — не отставала медсестра. Она пошла за Олей в отделение неврологии, куда увезли маму.

— С Ильей мы учились в школе, — уклончиво ответила Оля, мечтая избавиться от назойливой сменщицы. — Извини, я к маме.

Галина Семеновна уже проснулась.

— Мамочка, как ты себя чувствуешь? — спросила она, забыв на секунду, что у матери нарушение речи.

— Нор-маль-но, — по слогам с трудом произнесла Галина Семеновна, и Оля расцвела счастливой улыбкой. Как здорово, что она отделались небольшими повреждениями!

— Я поговорю с врачом и вернусь.