Моя судьба с последней парты

Оля взяла под руку маму, и обе женщины медленно пошли по тротуару. Говорить не хотелось. Недавнее столкновение не выходило из головы. Что-то знакомое было в голосе парня, налетевшего на нее. Интонация, тембр голоса жили в уголке сознания и будили воспоминания.

«Что со мной? Почему я думаю об Илье? Он просто не может быть здесь! Наваждение какое-то!» — сердито ворчала про себя Оля. Хотелось встряхнуть головой, прогнать ненужные мысли и тайные желания.

А они были. Эти желания. И тревожили душу, вызывали сердцебиение. Сколько раз она фантазировала себе встречу с Ильей, и всегда она заканчивалась печально. Вот и утренний сон был о том же. Какую бы ситуацию Оля ни представила, их с Ильей всегда разводила судьба. Между ними стояли те подонки в масках. И друзья, которые сначала сочувственно качали головой, а потом внезапно исчезли. И мама, уверенная, что насилие совершил Илья. И его отец, который в день насилия пришел в больницу и попросил не вмешивать сына в неприятную историю.

Иногда Оля думала, что, возможно, мама не была бы так категорично настроена против Ильи, если бы не полковник Шереметов. Он появился на пороге палаты уже вечером. Рассказал, что Илья попал в серьезные неприятности из-за Оли. Большой, сильный и красивый мужчина разговаривал жестко, сурово. В его голосе звучала неприкрытая угроза. Оля, перепуганная и растерянная, сжалась в уголке кровати, как мышка. От стыда и неловкости она хотела провалиться сквозь землю, но лишь натягивала на лицо простыню. Мама тогда раскричалась, выгнала полковника из палаты, а потом долго плакала. Когда пришел следователь, она высказала вслух мысль, что Илья и есть главный подозреваемый. Оля с ней чуть не поссорилась. Никак она не могла доказать матери, что узнала бы любимого даже под маской.

Однако следствие быстро зашло в тупик, и его через месяц свернули. Опросы свидетелей ни к чему не привели. Все давали противоречивые показания. Одни говорили, что видели Илью, направлявшегося к лесу, но не сходилось время. Другие доказывали, что он все время был с ними. Камер наблюдения на пляже не было. Запах парфюма, который чувствовала Оля, тоже ни о чем не говорил. Можно было сравнить образцы спермы, но для этого нужен был подозреваемый, а его так и не вычислили. Следов преступники не оставили. Денис Владимирович кричал о несгибаемом алиби, а Илью подозревала только Галина Семеновна.

Непреодолимая пропасть из людского осуждения и предвзятого мнения стояла между влюбленными.

А теперь еще и Венька.

— Девушка, может, вас подвезти? — услышала Оля сзади знакомый голос и оглянулась.

И замерла… Утонула в синем взгляде. Дышать перестала. Мысли заметались, побежали, обгоняя друг друга.

— Илья? — прошептали дрожащие губы.

— Где Илья? Какой Илья? — воскликнула стоявшая рядом мать, но Оля на нее не смотрела. Она видела перед собой только эти глаза, когда-то любимые, а теперь… Теперь вызывающие смятение и… страх.

Илья тоже молча смотрел на нее. Целая цепочка выражений: удивление, растерянность, радость узнавания, тревога — сменилась на его лице за несколько мгновений. Сколько продолжалось это противостояние взглядов, Оля не знала. Мир перестал существовать для нее. Только он и она. И радость. И боль. И обида. И желание обнять. Или сбежать?

— А-а-а-а! Дьявол! Изыди! — закричала вдруг, очнувшись от шока, Галина Семеновна. Оля вздрогнула и наконец включилась в действительность.

— Какой Дьявол? Где? — она перевела глаза и с ужасом увидела перекошенное лицо матери. Галина Семеновна вырвала свою руку из ладони дочери и отступила назад, будто увидела призрак.

— Осторожно! — крикнул Илья, открыл дверь машины и выпрыгнул на асфальт. Он опоздал буквально на секунду. Галина Семеновна споткнулась второй раз за утро и упала.

Оля бросилась к матери. С другой стороны ее подхватил Илья. Галина Семеновна сопротивлялась, все норовила оттолкнуть парня, ударить локтем в близкий живот, но он отпрыгивал и не позволял это сделать. Вдвоем они осторожно довели несчастную женщину до больничной аллеи и посадили на скамейку.

— Ничего не понимаю, — сзади подбежал Михаил. Оля посмотрела на его растерянное лицо. — Вы знакомы?

Миша показал глазами на друга, который стоял рядом и не отводил глаз от Оли.

— Да. Мы раньше учились в одной школе. Немного. Два месяца. А потом наши пути разошлись, — скороговоркой ответила Оля, не отводя взгляда от матери. То, что она видела, совершенно не нравилось ей. — Мамочка, тебе лучше? Пойдем в больницу.

— Мне будет лучше, если этот человек, — Галина Семеновна резко выбросила руку в сторону Ильи, — снова исчезнет из твоей жизни! — она внезапно встала, вцепилась в футболку Ильи и завыла. — Уйди! Исчезни! Мы только стали приходить в себя! Ненавижу тебя! Ненавижу! Подлый, ничтожный мальчишка. Я дочь тебе доверила! А ты! Ты… Ты…