Моя строптивая жена

Этот мужлан сказал, что в кладовке полно еды. Может, и готовая есть? Подождала, пока недомуж уйдет из кухни, и проскользнула туда. В воздухе витал аромат еды, и желудок отозвался на него недовольным бурчанием. То есть этот чурбан ел, а мне не предложил? Ну погоди, попляшешь ты у меня!

Открыла кладовую – и правда, запасов много, но почти ничего, что можно есть сырым. Хотя отыскала пару фруктов, их и забрала с собой. Съев их в комнате, которая теперь. Судя по всему, должна была стать моей спальней, решила все-таки принять ванну. Запах казематов, казался, въелся в мою кожу, да и посерела она от грязи. Я теперь была больше похожа на дроу, чем на высшую эльфийку.

С отвращением посмотрела на свое платье. Наверное, надо что-то придумать, зря я его порвала. Но теперь уже поздно. После душа попробую зашить. Взяла другую простыню, хоть она и была не первой свежести, и, выйдя в коридор, направилась в ванную. И лишь зайдя внутрь, поняла, что она занята!

Мой недомуж стоял ко мне спиной. Он был обнажен, вода стекала по его телу, а я против воли не могла оторвать от него взгляд. Следила за каплями, которые скатывались вниз по плечам, довольно мощному торсу, упругим ягодицам и следом по ногам. А когда подняла взгляд, поняла, что на меня смотрят. Муж вывернул голову и усмехался.

– Что, нравится?

– Нет! – как отрезала и выскочила за дверь, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Из ванной послышался смех.

Я рванула обратно в комнату и закрыла дверь. Жаль, никакого замка не нашла, чтобы запереться. Зато приставила стул к ручке. А вдруг моему недомуженьку придет в голову прийти сюда в чем мать родила и снасильничать? И ведь не пожаловаться никому, скажут, что муж и имеет право.

Легла на пыльный и жесткий матрас. Да уж, не перина у меня дома. А еще в матрасе какие-то бугры, которые впивались в тело сквозь тонкую простыню, в которую я была замотана.

Слезы сами покатились из глаз. Я скучала по дому, по прежней жизни, по своей светлой и уютной комнате, по нарядам, украшениям и развлечениям. И по маме. Больше всего по маме. Осознание, что я больше никогда ее не увижу, вдруг накатило и накрыло с головой. До этого у меня было ощущение, что она просто куда-то уехала и скоро вернется. Но ее нет. Она никогда не улыбнется мне, не посмотрит ласково, не обнимет и не поцелует. Мы с ней никогда не будем обсуждать драгоценности и платья. Не будем развлекаться с рабами…

Это все он виноват, демонов дроу. Этот Берг. И Майя с ним. Как она могла предать высших эльфов и выбрать… его? Никогда ей этого не прощу! А до муженька ее, этого серокожего недобитка, я еще доберусь. Он испытает весь мой гнев на себе. Я заставлю его поплатиться за смерть моей матери и мою испорченную жизнь!

От злости даже слезы высохли. Я сердито села на кровати и тут услышала из-за двери:

– Ванная свободна, дорогая.

– Я тебе не дорогая! – крикнула и запустила в дверь подушкой.

В ответ опять послышался смех. Я же подождала, пока шаги стихнут за соседней дверью и быстро проскользнула в ванную. Демоны, и тут нет никакой задвижки. И стула нет. Пришлось понадеяться на тактичность недомужа, хотя сомнения у меня в этом были нешуточные, и быстро ополоснуться, замотавшись в другую простыню и подпоясавшись все той же полоской ткани.

А после все-таки забрала принесенный сверток. Посмотрим, что тут у нас?

Когда-то меня учили вышивать, но я исколола себе все руки, и мама разрешила не заниматься шитьем, раз оно мне так не нравится. Но сейчас не было выбора. Ну хоть магические светильники зажглись по хлопку, и на том спасибо. Правда, светили тускловато, видимо, давно никто не подзаряжал артефакт. Но сейчас радовало и то, что свет есть— на улице уже совсем сумерки, а сидеть в темноте было некомфортно.

Разложила платье на коленях и развернула сверток. Много разных ниток, даже тонкая суровая бечевка имелась, а также иглы и ленты. С трудом вставила нитку в иглу и попыталась соединить края ткани. Но получалось с трудом. Я много раз попала не в ткань, а в собственный палец, и на одном даже выступила кровь. Сунула его в рот и снова заплакала. Как только я пыталась стянуть края ткани, нить рвалась, и все приходилось начинать заново.

В конце концов я не выдержала. Нашла ножницы и проделала по всей длине разорванного края дырки по обе стороны. А потом просунула туда сложенную вдвое бечевку и стянула края. Получилось не очень красиво, зато надежно. Натянула платье на себя. Оно и до того было по фигуре, а сейчас и вовсе облепило, словно вторая кожа. Но хотя бы держалось.

Поняла, что снова хочу есть – фруктов надолго не хватило. Вышла в коридор и столкнулась с муженьком, будь он неладен.

– Я смотрю, ты справилась с платьем, – поднял он бровь, оглядывая меня с ног до головы. – Получилось очень… мило, – ухмыльнулся.

А я пожалела, что под рукой ничего нет, так бы и запустила.

– Спасибо, – съязвила в ответ. – Дай пройти.

– А куда это ты направляешься?

– Не твоего ума дело, я не собираюсь отчитываться перед слугами.

– Это раньше я был слугой, причем даже не твоим. А сейчас все изменилось, дорогая.

– Не называй меня так!