Моя сто девяностая школа (рассказы)

Я долго крутил кран и выяснил, что холодная вода идет из крана рядом, и стал регулировать. В результате я наполнил свою шайку водой горячей, но в общем приемлемой температуры. Я поднял свою шайку и понес ее, отыскивая место, где можно обосноваться. Все голые мужчины меня толкали, и горячая вода выплескивалась из шайки и обжигала меня.

Пришлось занимать очередь к крану еще два раза.

Наконец я благополучно донес шайку и установил ее у скамейки, где лежали мое мыло и мочалка. Сюда же пробрались Ромка и Леня.

Мы стали намыливаться и тереть друг друга мочалками.

Это было очень весело. Мы кричали, хохотали и обливали друг друга.

- По-моему, мы уже вымылись, - сказал я.

- Это еще не имеет ничего общего с мытьем, - сказал Ромка. - Самое главное впереди. Сейчас мы пойдем париться.

- Что значит "париться"?

- Это значит мыться в пару. Парься - не обожгись, поддавай - не опались, с полка не свались.

И Ромка открыл маленькую дверку, откуда мне в нос рванулось облако пара, застлало глаза, и мне показалось, что оно начало меня душить. Я не мог дышать, меня обволакивал пар, и я ничего не видел. Я хотел выскочить из этого ада, но Леня и Ромка держали меня и толкали в это жуткое помещение.

Я пытался зажать пальцами нос, но пар все равно врывался в ноздри и не выходил из них. Жара душила меня, и я как будто потерял сознание.

- Теперь выйди на минуту и приди в себя, - сказал Леня и вывел меня из парильной, ибо я не мог найти дверь и был как слепой.

Я глотнул свежего воздуха, открыл глаза и радостно вздохнул, но в этот момент Ромка втащил меня обратно. Было очень тяжело, опять меня обволок пар, но я уже кое-что видел.

В середине помещения находилась печь с наваленными на нее большими булыжниками. Они раскалялись, их обливали холодной водой из шаек, и шел сумасшедший пар, который густыми облаками плыл по помещению. Стояли чаны с горячей и холодной водой, и у стены был полок, на котором парились любители этого дела. Голые призраки передвигались по парилке, еле различимые сквозь облака пара. Жара, сухая жара пронизывала меня всего. И тут Ромка окунул в чан наш веник и хлестанул меня что есть силы, я даже подпрыгнул. А он колотил меня не переставая и приговаривал (как он мог в такой атмосфере говорить - непонятно!):

- С гуся вода, с тебя худоба! В баньке парился, с потолка ударился.

- Разве так веником бьют? - обратился к Ромке голый худой мужчина с бородкой. - А ну, дай мне твой веник.

Он взял у Ромки веник и шибанул меня по спине, потом по заду, по ногам, по шее и начал меня хлестать, не оставляя на мне живого места. А потом сказал:

- Ну, а теперь ты меня посеки.

И отдал мне веник.

Я, конечно, с удовольствием откликнулся на его предложение, взял веник и начал его колошматить, а он охал и приговаривал:

- Еще, а ну, поддай еще, а ну, еще разок!

А потом сказал:

- (Пожалуй, хватит. Большое вам спасибо.

Я посмотрел на него и чуть не умер от ужаса. Это был Александр Августович Герке. Я бил нашего заведующего школой и преподавателя истории.

Я выскочил из парилки. За мной пробками вылетели оттуда Ромка и Леня. Мы глотнули свежего воздуха, и я почувствовал, как в меня входит обратно жизнь, как мне легко дышится и какой я удивительно легкий, будто не хожу, а летаю, какое изумительное чувство во всем теле, как дышит моя кожа, все ее поры.

- Ну как? - спросил Ромка.

- Здорово!.. - сказал я. - А вы обратили внимание, кого я бил веником?

- Конечно, - сказал Ромка. - Александр Августович постоянный посетитель этой бани. Он мастер веника. Пошли, братцы, примем холодный душ и закончим процедуру кружкой кваса.

Леня объяснил, что после бани принято пить холодный квас. И мы выпили по кружке шибанувшего в нос хлебного кваса, и это тоже было очень здорово.

Потом мы оделись в предбаннике и вышли на морозную улицу.

Настроение было превосходное, чувствовали мы себя замечательно, и я понял, что баня - это вещь.

А Леня сказал:

- Благодари нас, что мы тебя вытащили и приобщили к великой тайне Пушкарских бань. Интересно, что тебе поставит завтра Герке по истории...

Завтра действительно был урок истории, и Герке вызвал меня и спросил, что я знаю об императоре Нероне. Я рассказал ему о Нероне и о пожаре Рима, и он мне поставил "отлично".

- Пойдешь с нами на следующей неделе? - спросил Ромка.

- Обязательно! - сказал я.

И подумал, что неплохо опять встретить Александра Августовича в парилке и дать ему пару раз веником от всей души. Надо доставить ему удовольствие.

ХОЗЯИН

Герман пришел сегодня в школу какой-то взволнованный, вроде как бы растерянный, а может быть, даже и малость заплаканный. На истории отвечал тихо и большей частью невпопад, так что Александр Августович даже сказал:

- Ты, Штейдинг, сегодня явно в дурном настроении.

Я тебя спрошу еще завтра, только приведи свои мысли в порядок.

На перемене мы все окружили Германа и поставили в лоб вопрос: что с тобой происходит? На что он, как всегда, прямо и честно ответил:

- Ребята, у меня неприятность по семейной линии.