Моя слабость

Я со стуком поставила чашку на блюдце, и нахмурилась, глядя на маму.

― Чтобы дарили цветы, не надо ничего делать. Если мужчине нравится женщина, он сам захочет ее радовать. У меня такое ощущение, мама, словно он твой сын, а я блудная невестка. Чем он тебя подкупил?

― Да ничем, ― отмахнулась она, и опустила взгляд в чашку, ― просто он мне показался таким серьезным. Да и красивый, состоятельный.

― Угу, только штаны постоянно расстегнуты. Ладно, мам, давай на чистоту.

Я допила кофе и отставила чашку в сторону. Пришло время сказать правду.

― Мы с Гришей никогда не были в отношениях. Познакомились мы случайно, между нами вспыхнула страсть. Одна ночь и все. Больше ничего.

― Странно, что у меня другие сведения.

― Это ложь, мама. Все из‐за Макса, который слишком много чесал языком. Ты была так рада за меня, что мне не хотелось признаваться. Прости.

― Значит, между вами никогда ничего серьезного не было? ― с огорчением в голосе, уточнила мама, на что я едва заметно покачала головой.

― Гриша не тот, кто мне нужен. Он богатый деловой мужчина, который подписывает документы в компании каких‐то девиц, которые нужны там для статуса. Я этого терпеть не буду.

― Вы совсем не общаетесь?

― Сейчас нет. Хотя он считает, что я его женщина. Но при этом отдыхает с какой‐то бабой, которая на все готова ради денег. В общем, давай договоримся, я свободная девушка, а Гриша, это просто… случайный прохожий.

― Мне очень жаль. Но теперь я хотя бы знаю правду.

Я улыбнулась и сжала руку мамы, которая очень расстроилась, узнав правду. Но лучше так, чем постоянно жить во лжи.

Больше поднимать тему о Грише мы не стали. Немного перемыли косточки знакомым девочкам, поговорили о моей работе, и мама уехала домой. Я вернулась на кухню и улыбнулась. На столе стоял пирог с моей любимой малиновой начинкой. Всегда любила мамины пироги. Они самые вкусные, а главное, сделанные с душой. Если мне посчастливиться стать матерью, я тоже буду такие печь, чтобы у моего ребенка были приятные воспоминания из детства. А сколько я помню, мне мама всегда пекла пироги, булочки и различные лакомства.

Грустно улыбнувшись, отрезала кусочек сладкого, и налив еще кофе, решила, что сегодня порадую свой желудок, а завтра уже пойду в зал. Только вот если говорят от сладкого настроение поднимается, то у меня наоборот. Стало очень грустно и обидно. Почему Гриша именно такой? Неужели я ему совсем не нравлюсь? Зачем тогда громкие слова о том, что я только его, и он никому не позволит ко мне подойти. Для чего эти собственнические жесты?

Отставив пустую чашку в раковину, отметила, что на улице уже полностью стемнело, и на душе стало еще тоскливее. Одиноко. Надоело мне быть одной, хотя и претенденты на мою руку и сердце были, только вот я ничего к ним не чувствовала. А сейчас стало так обидно и холодно, что захотелось просто расплакаться. Я не понимала своих чувств к Грише, не могла сказать, что это влюбленность, но он мне нравился. Он мне был интересен, а я ему нет. Конечно, ведь я не та, кто будет расставлять ноги по каждому его зову. Не та, кто будет терпеть его выходки и похождения по бабам. С такой, как я, ему будет скучно.

Погасила свет в комнате и сбросив с себя одежду, в одном белье завалилась на кровать и укуталась в одеяло. Сама не знаю почему, по щеке покатилась слеза. Хотела ли я, чтобы Гриша сейчас обнял меня? Да. И мне не стыдно в этом признаться. Я хочу его ласки, но только не такой, чтобы ради секса. Просто хочу объятий и заботы.

Резко отбросила одеяло, включила светильник и отыскала в комоде Гришину футболку. Ту самую, в которой уехала из леса. Стянула лифчик и надела на себя футболку. Если честно, я даже не постирала ее, чтобы сохранить запах моего грубияна.

Погасила свет и улеглась обратно под одеяло.

Можно ведь представить, что это его руки меня обнимают?

Я уже начала засыпать, когда поняла, что что‐то изменилось. Стало теплее, уютнее. Запах Гриши. Хорошо все‐таки, что у меня есть эта футболка.

Под грудью сжалась чья‐то рука, и я поняла, что это ни хрена не сон. И не футболка.

― Тише. Это я. Спи.

― Гриша? ― ошарашено уточнила я, и попыталась вырваться из его захвата, но у меня ничего не получилось. Он слишком сильный. ― Пусти меня.

― Чего ты брыкаешься? Я тебя не съем, просто рядом посплю.

― Ты совсем охренел? Свали отсюда.

― Нина.

― Встань с моей кровати, Гриша.

Я все же выскользнула из его захвата, и прижала к груди одеяло. Грубиян уселся с другой стороны кровати.

― Ты совсем умом тронулся? Зачем приперся ко мне домой, и откуда у тебя ключ?

― Ключ у меня давно есть. Не хотел тебя будить, сам открыл двери.

― Зачем?

Меня трясло от злости.

― Соскучился за тобой.

― Ты не за мной соскучился, а за лаской от своих шлюх. Только вот ты перепутал, я тебе не подстилка. Уходи.

― Если тебя это так волнует, я после тебя ни одну бабу не трахал.

― Ой, расскажи это кому другому, ― буркнула я, и потянулась к светильнику, чтобы включить свет.