Читаем Моя система воспитания полностью

В кузнице командует Семен Богданенко, настоящий потомственный кузнец, фамилия, пользующаяся старой славой в паровозных мастерских. У Семена в кузнице военная дисциплина и чистота: все гладилки, молотки и молоты чинно глядят каждый с назначенного ему места, земляной пол выметен, как в хате у хорошей хозяйки, на горне не просыпано ни одного грамма угля, а с заказчиками разговоры очень короткие и ясные:

– Здесь тебе не церковь – нечего торговаться.

Семен Богданенко грамотен, чисто выбрит и никогда не ругается.

В кузнице работы по горло: и наш инвентарь и селянский. Другие мастерские в это время почти прекратили работу, только Козырь с двумя колонистами по-прежнему возился в своем колесном сарайчике: на колеса спрос не уменьшался.

Для хозяйственной части РКИ нужны были особые колеса – под резиновые шины, а таких колес Козырь никогда не делал. Он был очень смущен этой гримасой цивилизации и каждый вечер после работы грустил:

– Не знали мы этих резиновых шин. Господь наш Иисус Христос пешком ходил и апостолы… а теперь люди на железных шинах пусть бы ездили.

Калина Иванович строго говорил Козырю:

– А железная дорога? А автомобиль? Как, по-твоему? Что ж с того, что твой господь пешком ходив? Значит, некультурный или, может, деревенский, такой же, как и ты. А может, и ходив того, что голодранець, а як бы посадив кто на машину, так и понравилось бы. А то – «пешком ходив»! Стыдно старому человеку такое говорить.

Козырь несмело улыбнулся и растерянно шептал:

– Если б посмотреть, как это под резиновые шины, так, может, с божьей помощью и сделали бы. А на сколько ж спиц, господь его знает?

– Да ты пойди в РКИ и посмотри. Посчитай.

– Господи прости, где мне, старому, найти такое?

Как-то в середине июня Черненко захотел ребятам доставить удовольствие:

– Я тут кое с кем говорил, так к вам балерины приедут, пусть ребята посмотрят. У нас в оперном, знаешь, хорошие балерины. Ты вечерком их доставь туда.

– Это хорошо.

– Только смотри, народ они нежный, а твои бандиты их перепугают чем. Да на чем ты их довезешь?

– А у нас есть экипаж.

– Видел я. Не годится. Ты пришли лошадей, а экипаж пусть возьмут мой, здесь запрягут и – за балеринами. Да на дороге поставь охрану, а то еще попадутся кому в лапы: вещь соблазнительная.

Балерины приехали поздно вечером, всю дорогу дрожали, смешили Антона, который их успокаивал:

– Да чего вы боитесь, у вас же и взять нечего. Это не зима: зимой шубы забрали бы.

Наша охрана, неожиданно вынырнувшая из лесу, привела балерин в такое состояние, что по приезде в колонию их немедленно нужно было поить валерьянкой.

Танцевали они очень неохотно и сильно не понравились ребятам. Одна, помоложе, с великолепной и выразительной смуглой спиной, в течение вечера всю эту спину истратила на выражение высокомерного и брезгливого равнодушия ко всей колонии. Другая, постарше, поглядывала на нас с нескрываемым страхом. Ее вид особенно раздражал Антона:

– Ну, скажите, пожалуйста, стоило пару коней гонять в город и обратно, а потом опять в город и обратно? Я вам таких и пешком приведу сколько угодно из города.

– Так те танцевать не будут! – смеется Задоров.

– Ого! Хиба ж так?

За роялем, давно уже украшавшим одну из наших спален, – Екатерина Григорьевна. Играет она слабо, и музыка ее не приспособлена к балету, а балерины не настолько деликатны, чтобы как-нибудь замять два-три такта. Они обиженно изнемогают от варварских ошибок и остановок. Кроме того, они страшно спешили на какой-то интересный вечер.

Пока у конюшни, при фонарях и шипящей ругани Антона, запрягали лошадей, балерины страшно волновались: они обязательно опоздают на вечер. От волнения и презрения к этой провалившейся в темноте колонии, к этим притихшим колонистам, к этому абсолютно чуждому обществу они ничего даже не могли выразить, а только тихонько стонали, прислонившись друг к другу. Сорока на козлах бузил по поводу каких-то постромок и кричал, что он не поедет. Антон, не стесняясь присутствием гостей, отвечал Сороке:

– Ты кто – кучер или балерина? Так чего ты танцуешь на козлах? Ты не поедешь? Вставай!..

Сорока наконец дергает вожжами. Балерины замерли и в предсмертном страхе поглядывают на карабин, перекинутый через плечи Сороки. Все-таки тронулись. И вдруг снова крик Братченко:

– Да что ты, ворона, наделал? Чи тебе повылазило, чи ты сказывся, как ты запрягал? Куда ты Рыжего поставил, куда ты Рыжего всунул? Перепрягай! Коршуна под руку, – сколько раз тебе говорил!

Сорока не спеша стаскивает винтовку и укладывает на ноги балерин. Из фаэтона раздаются слабые звуки сдерживаемых рыданий.

Карабанов за моей спиной говорит:

– Таки добрало. А я думал, что не доберет. Молодцы хлопци!

Через пять минут экипаж снова трогается. Мы сдержанно прикладываем руки к козырькам фуражек, без всякой, впрочем, надежды получить ответное приветствие. Резиновые шины запрыгали по камням мостовой, но в это время мимо нас летит вдогонку за экипажем нескладная тень, размахивает руками и орет:

– Стойте! Постойте ж, ради Христа! Ой, постойте ж, голубчики!

Перейти на страницу:

Все книги серии Классики педагогики

Моя система воспитания
Моя система воспитания

Антон Макаренко – гениальный педагог и воспитатель. По мнению специалистов ЮНЕСКО только четыре педагога в мире, определивших способ педагогического мышления в XX веке, получили международное признание. Это – Джон Дьюи, Георг Кершенштейнер, Мария Монтессори и Антон Макаренко. Система воспитания Макаренко основана на трех основных принципах – воспитание трудом, игра и воспитание коллективом. И в России имя Антона Семеновича Макаренко уже давно стало нарицательным и ассоциируется с человеком, способным найти правильный подход к самому сложному ребенку…В 2016 году исполняется 80 лет «Педагогической поэме», отдельное издание которой в трех частях появилось в 1936 году. В настоящем издании публикуется полностью восстановленный текст.

Антон Семенович Макаренко

Педагогика, воспитание детей, литература для родителей

Похожие книги

100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем
100 обещаний моему ребенку. Как стать лучшим в мире родителем

С нетерпением ожидая рождения своей первой дочери, Маллика Чопра начала создавать для нее уникальный подарок, который выражал безмерную любовь и преданность. "100 обещаний моему ребенку" - тот самый подарок, отражающий глубокое понимание родительской ответственности. В этой книге Чопра делится с нами тем, что пообещала себе и своему ребенку, чтобы помочь дочери вырасти с ощущением заботы и уверенности. Эти обещания сформулированы в виде коротких эссе, размышлений и стихов, вдохновлявших автора на протяжении жизни - и которые вдохновят вас на то, чтобы задуматься о своей жизни, ценностях и убеждениях, и о том, что вы хотели бы передать своим детям. "Я надеюсь, что, прочитав эту книгу, вы поймете, что, давая обещания своему ребенку, мы устанавливаем с ним эмоциональную и духовную связь, с которой начинается путешествие длиною в жизнь, полное приключений и открытий".

Маллика Чопра

Педагогика, воспитание детей, литература для родителей / Прочее домоводство / Дом и досуг
100 ошибок воспитания, которых легко избежать
100 ошибок воспитания, которых легко избежать

Все родители боятся совершить ошибку, которая сведет на нет усилия по воспитанию ребенка. Но ошибок не надо бояться, их надо по возможности избегать. Книга известного психолога Ольги Маховской – самый подробный гид по родительским промахам и способам их устранения! Вы узнаете, как стать ребенку настоящим другом, не теряя авторитета; общаться с ребенком, не повторяя ошибок своих родителей; правильно реагировать на капризы и непослушание ребенка; удовлетворить потребность ребенка в любви, не балуя его; развивать ребенка с учетом особенностей его личности; привить ребенку правильное представление о счастье и успехе. Множество примеров, полезных рекомендаций и – как бонус – забавные рисунки.

Ольга Ивановна Маховская

Педагогика, воспитание детей, литература для родителей