Моя рыжая проблема (СИ)

А ещё здесь находилось одновременно больше учеников, чем я уже успела увидеть за все предыдущие дни. Они не толпились, собирались максимум по трое — четверо. Каждая группка работала над собственным уникальным заданием. Те двое, что сидели ближе к выходу, прямо из воздуха выплетали длинные светящиеся гирлянды. В первой нише по правую руку несколько учеников буквально месили спину какого‑то корчащегося существа с кучей клешней. Айр? Следом две девушки просто сидели, взявшись за руки, но камень под ними непрестанно менял цвет: синий, алый, золотой…

— У мастера Ригуми больше семисот учеников, — шепнул Тейт на ухо, приобняв меня за талию. — Тут сейчас триста примерно. Круто выглядит, да?

— Очень, — согласилась я.

Масштаб обескураживал. У нас были небольшие группы, по пятнадцать — двадцать человек. Некоторые лекции в старших классах читали всему потоку, но даже в самой просторной аудитории помещалось сто — сто десять учеников. А тут… Интересно, как мастер умудряется контролировать каждого? Или он не контролирует? Тут самостоятельные занятия или…

С запозданием до меня дошло, что в Лагоне можно забыть о привычных лекциях, семинарах, лабораторных и курсовых. Вряд ли здесь будут отмечать отсутствующих или принимать экзамены… И местные «студенты» совершенно разные — от квадратных дяденек до хрупких мальчишек младше меня вдвое.

— Тейт, — позвала я тихо. — Слушай, а как долго обычно учатся в Лагоне?

— Ну… — Он задумался. — По — разному. От двадцати лет и дольше. Кто‑то числится учеником, но на несколько лет уходит в свободный поиск. Кто‑то занимается у разных мастеров. У вас не так?

Двадцать лет! У меня внутри все похолодело.

— Нет, не так.

— Ничего, освоишься, — хмыкнул он и хлопнул меня по плечу. — Ну, я пошел… Айе, чуть не забыл! Мастер Ригуми — и–и!

Крик эхом отразился от стен. Я невольно сжалась, хотя никто из студентов на шум внимания не обратил. А через секунду с потолка сорвалась сверкающая капля, упала рядом с нами — и приняла форму высокого молодого человека в темно — синем трико с серебристой накидкой.

— Звал, Тейт — кан? — дружелюбно спросил… очевидно, мастер Ригуми Шаа.

Ничего особенно странного или жуткого в его облике не было. Лицо — правильный овал, широкие скулы, прямой нос, голубые глаза. Волосы — приятного медового оттенка, совсем короткие, брови — потемнее на тон, подведены, выщипаны кружочками, точнее, каждая представляет собой цепочку из нескольких кружков. Губы подведены тоже — ярко — алым. Ничего такого, Лоран одно время встречалось с музыкантом — неформалом, он вообще красился как девчонка. Но почему‑то при взгляде на мастера меня пробрала дрожь.

— Ага, — откликнулся рыжий и пихнул меня в бок: — Это Трикси, моя добыча. Мастер Оро — Ич сказал, что она будет учиться в ложе овеществленного ничто. Я ее к вам привел, ничего?

Ригуми Шаа выгнул брови, что с их формой смотрелось диковато:

— Нет, напротив, — посмотрел он на меня и шагнул ближе, явно чтобы попасть в область действия эмпатического купола. Значит, способности внимающих и поющих у него тоже есть. — Мне льстит твое доверие. О распоряжении мастера Лагона я слышал. Иди, я позабочусь о твоей девочке.

«Твоя девочка»!

Меня вдруг в жар бросило, и отнюдь не от возмущения.

А рыжий, зараза, улучил момент — обнял, поцеловал в шею, потом махнул рукой — и сбежал. Я осталась в полнейшей растерянности и запоздало поняла, что о вещах, по — настоящему важных, не успела спросить.

Двадцать лет обучения! И наверняка это не последний подводный камень. А как здесь принято общаться с мастерами? Некоторые мои одноклассники уезжали учиться за границу и рассказывали, что везде — свои традиции. В восточных институтах все строится на почтении студента к наставнику: никакой инициативы, строгое следование заданному курсу. В западных наоборот — без инициативы и настойчивости рискуешь вообще не написать работу, потому что никто из старших сотрудников возиться с тобой и направлять усилия в нужное русло не будет. Разве что ответит на конкретные вопросы и поможет разработать уже выбранную тему. Ли Фо, кажется, чуть не вылетела у нас из‑за этого, потому что до последнего протянула, не решаясь подойти к своему куратору во внеурочное время за заданием.

А здесь‑то как действовать, чтобы никого не оскорбить и себя не обидеть?

Мастер Ригуми мелодично рассмеялся и, взяв меня за руку, повел в сторону от входа. Я послушно шла, стараясь не особо заглядываться на то, что творится вокруг, и не задумываться, зачем и как хрупкая девушка закручивает в узлы металлическую трубу двадцатисантиметровой толщины и с какой стати парень в зеленом выращивает цветы на спине у своего напарника, бессильно раскинувшегося на полу.

— Тебе ничего не понятно. Все пугает, такое жуткое и необычное. Верно, Трикси — кан? — спросил через плечо мастер Ригуми. — Не бойся. Я уже обучал странников из другого мира. Последнего — пятнадцать лет назад. Можешь звать меня Шаа — кан, кстати.