Моя поневоле

Самое страшное, что Волкова даже не задержали. Эрик объяснил мне, что судиться с ним – плохая затея.

Но это еще не все. Артем начал преследовать меня. Нет, как-то Эрик конечно с ним договорился, от меня отстали. Волков пообещал меня не преследовать. Но иногда звонил. Присылал цветы, подарки. После которых я на несколько дней снова впадала в шок.

Последнее время он успокоился.

Неужели Далхан решил отдать меня этому человеку?

– Откуда ты знаешь Артема Волкова? – спрашиваю безжизненным голосом. Сейчас мои мысли о том, что самоубийство не для меня, кажутся такими наивными и далекими. Я до ужаса боюсь Волкова. Это дикий, неконтролируемый, панический страх. Никогда мне не забыть его безумного лица, когда он крушил тот номер в гостинице, как рвал на мне одежду, бил меня, обещая сделать со мной самые отвратительные, немыслимые гадости. Он определенно сумасшедший, в прямом смысле этого слова. Он садист. Как я могла забыть о нем? Как могла сказать себе, что Далхан худшее из зол?

– Я все еще заканчиваю вопросы с твоим братом, – Далхан внимательно наблюдает за мной. Как за лабораторной мышью, которую угостил ядом.

– Что там можно заканчивать, ты его убил на моих глазах, – произношу с горечью. – Только не думай, я его не жалею. Да и не брат он мне. Сводный. У нас с ним свои счеты были.

– Я это уже понял. Волков утверждает, что Эрик тебя ему продал.

– Нет… этого не может быть, – говорю с ужасом.

Ноги не держат меня, голова начинает плыть. Едва успеваю дойти до шезлонга, буквально падаю в него. Далхан напротив, поднимается с кресла. Подходит к шезлонгу, загораживая собой слепящее глаза солнце. Но я все равно опускаю голову, уставившись на носки его дорогих ботинок.

– Информация достоверна, – снова холодная как лед фраза, звучащая как смертный приговор. Как я могла забыть про Волкова? Нужно было бежать из страны, пока была возможность. Как же я хотела бежать… Но сначала мама отговорила, плакала, умоляла не принимать поспешных решений. А потом, после случившейся трагедии, главным мучителем стал Эрик. Я не могла покинуть страну, он отобрал у меня паспорта, держал как пленницу в своем доме, пугая, обещая всякие ужасы, измываясь морально. Я была слишком раздавлена смертью мамы, чтобы суметь придумать какой-то план, выбраться на волю…

От осознания насколько же я слабая и жалкая к горлу подступает комок, меня начинает тошнить от отвращения к самой себе. Всегда презирала слабых женщин. Считала, что не бывает безвыходных ситуаций. И вот сама оказалась в такой.

– То есть, ты пытаешься меня убедить, что все это время не мстил мне за то, что было в подвале, а спасал меня? – спрашиваю, собрав остатки гордости и добавив в голос максимум язвительности.

– Месть бабе – стремное занятие. Хотя можешь называть как тебе угодно.

– Серьезно? Как ты великодушен!

– Ты хотела, чтобы я тебя трахнул, помнишь? Но только на других условиях. Тебя возбуждают привязанные к стулу мужики. Я это понял. Меня возбуждает голая баба, у которой нет возможности одеться. Разве мы не в расчете?

– Так все же месть?

– Я не хочу заниматься с тобой словесным поносом, – морщится Далхан.

– Тогда что ты хочешь от меня?! – этот вопрос почти выкрикиваю ему в лицо.

С минуту он молчит, внимательно разглядывая меня. Затем делает шаг к двери. По всей видимости наш разговор его утомил.

– Мне нравится тебя трахать, Марго, – произносит наконец. – Ты красивая, гибкая, сексуальная. Этого достаточно. К тому же, терпеть не могу извращенцев. Про Волкова ходят отвратительные слухи. Хочешь проверить их правдивость на себе – не буду удерживать. Как уже сказал, мы в расчете. Ты свободна.

– То есть либо я достанусь психу, либо продолжу…

– Сосать у меня. Ты верно поняла. Практики тебе набраться не помешает, но мне даже нравится, что ты не профи. Не под кучей мужиков валялась. Пару килограммов набрать, и почти идеальной будешь.

– И насколько? – спрашиваю охрипшим голосом. – На сколько времени ты предлагаешь этот новый контракт?

– Пока не надоест. Мне, разумеется.

– А что потом? Снова появится Волков на горизонте? – спрашиваю с горечью. – Ты просто мастер делать офигенные предложения.

– Когда надоешь мне, помогу уехать. Денег дам. Офшоры твоего Эрика – миф, забудь о них. Там все либо дружки выгребли ближайшие, либо не было ничего. Он бы не продержался долго, поэтому так жаждал найти сейф Шаха. Только тот тоже оказался пуст.

– Почему я должна тебе верить?

– Хочешь контракт на бумаге? – оскаливается мужчина. – Самой не смешно? Ну, давай. Опишем все позы, в которых буду иметь тебя. Да, сразу предупреждаю, в задницу тоже придется дать. Как у тебя с этим?

– Пошел ты!

Меня буквально раздирает от гнева. Этот урод переговоры ведет, словно кусок мяса на рынке выбирает. Причем, когда совсем не голоден, покупает впрок, нехотя. В эту минуту концентрация моей ненависти к нему запредельна. Я почти не могу дышать, настолько меня переполняют злость и отвращение. Зачем я вообще обсуждаю это? Он меня отпустил – значит надо бежать!

Далхан бросает на меня еще один внимательный взгляд, затем отворачивается, раздвигая двери.