Моя подруга – месть

«Полтора миллиона за какой-то медицинский атлас?!» – чуть не вскрикнула Марьяна, но вовремя прикусила язык: Борис зарабатывал отлично, так разве не может он купить себе вещь, о которой столько мечтал? Она отогнала от себя зловредную мыслишку, что уже который месяц покупает продукты на свою скудную зарплату и у них ничего не остается, чтобы дать маме, которой в библиотеке вообще перестали платить. А Борис, покрывая ее лицо поцелуями, кричал, не помня себя от радости:

– Я сейчас еду с ней встречаться, с этой женщиной. Поехали со мной, Марьяна, хочешь?

Впрочем, этот вопрос был всего лишь фигурою речи: Борис уже бежал по лестнице и тащил Марьяну с собой.

Такси, потом полет сквозь снег до закоулков четвертого микрорайона. Вышли возле магазина «Продукты»: здесь была назначена встреча.

Женщина опаздывала. Темнело.

Марьяна почему-то вдруг встревожилась:

– А если тебя разыграли какие-нибудь веселые люди?

– Это бы еще полбеды, – бросил изнервничавшийся Борис. – Хуже, если меня сюда заманили, как вовсе уж крайнего лоха. А замок у нас дома отверткой открывается, между прочим.

– Да ну, брось, – принялась успокаивать Марьяна. – Кому знать, что ты из-за этого атласа готов…

– Извините, это не вы Борис Ефимович? – послышался голос откуда-то снизу, и Марьяна с Борисом невольно опустили головы: так мала ростом была подошедшая к ним женщина. В сумеречном свете розовело хорошенькое молоденькое личико, столь щедро раскрашенное, что Марьяна едва не рассмеялась. Да еще этот парик цвета воронова крыла. Вот дурочка!

– Вы опаздываете, Виктория Геннадьевна, – с ноткой обиды заметил Борис.

– Да я уже полчаса вас жду! – возмутилась Виктория. – Мы же договаривались, что вы будете один, а вы… – Она неприязненно покосилась на Марьяну.

– Это моя жена, – запальчиво проговорил Борис. – А что, нельзя? Все-таки при мне немалые деньги, должен же я как-то подстраховаться. И вообще, откуда я знаю, что вы – это вы? И что у вас правда есть то, что мне нужно?

– Идите-ка сюда, – обладательница парика шагнула к освещенной витрине. – Да не бойтесь. Поглядите.

Борис взял у нее из рук глянцево блеснувшее фото. Марьяна увидела великолепно обставленную комнату – вот уж воистину профессорская квартира, один шкаф – дубовый, резной, старинный! – чего стоит. На фоне загроможденных книжных полок улыбалась Виктория с книгой в руках – такой огромной, что тщедушной фигурки почти не было видно.

– Ну? Tеперь верите? – спросила она, насмешливо глядя на Бориса, который часто-часто задышал.

Он поспешно кивнул:

– Да, верю. Идемте скорее.

– Скорее, но едем, – поправила Виктория, шагнув к залепленной снегом «Ниве» какого-то бурого цвета – Марьяна не разобрала толком какого. – Не удивляйтесь, но мой отец еще подозрительнее вас. Вы сами видите: у нас не квартира, а музей, поэтому посторонних пускаем очень неохотно. Так что уж не взыщите…

Борис только плечами пожал: он не сводил глаз с фото.

Сели в машину. Виктория включила свет в салоне, и за окном сразу сделалось как-то особенно глухо-темно. Марьяна пыталась хотя бы для разнообразия запоминать дорогу, но ее мгновенно укачало, и она оцепенело уставилась вперед, стараясь подавить спазмы зевоты и мучаясь от своей дурацкой застенчивости: если бы Виктория выключила печку, стало бы легче, но разве решишься ее попросить?.. Впрочем, ей наконец сделалось так худо, что она попросила бы, но в этот момент «Нива» стала у неосвещенного подъезда какой-то «хрущевки». Кругом громоздились гаражи.

– Погодите немножко, – заплетающимся языком сказала Марьяна, неуклюже вываливаясь на улицу и дрожащей рукой цепляясь за Бориса. – Mеня укачало, просто не могу!

– Ну вот! – недовольно воскликнул Борис. – Вечно ты! Зря я тебя взял!

– Hичего, ничего, – покивала Виктория. – Cейчас у нас чайку с алтайскими травами – и все мигом пройдет. Вы идите к подъезду, а я отцу позвоню. У нас, знаете, какая осторожность в доме? С ума сойти!

Она вынула из кармана шубки сотовый телефон, набрала номер, сказала:

– Мамуля! Мы идем, все о'кей. Правда, Борис Ефимович не один, а с женой, так что ставьте чайник.

В телефоне что-то буркнули – и Виктория открыла перед Борисом и Марьяной дверь темного подъезда, в котором так воняло кошками, что Марьяну только чудом не вырвало.

Нужная им квартира находилась на втором этаже. С площадки третьего пробивался тусклый лучик света, и Марьяна, помнится, удивилась, что дверь у профессорской квартиры не сейфовая, не железная, а обыкновенная фанерная – да еще такая обшарпанная и без номера. «Может, для маскировки? – успела подумать она. – Чтобы не привлекать ворюг?»

Виктория бабахнула в дверь ногой:

– Mамуля! Открывай, это мы, кошки, домой идем!

Марьяна слабо хихикнула, а потом дверь открылась – и она влетела в квартиру, даже не успев выставить вперед руки, чтобы хоть за что-то ухватиться.