Моя. Под запретом

– Я помашу из окна, как только поднимусь в квартиру, – пообещала Марьяна.

– Анне Михайловне все равно позвоню, – проворчал Дмитрий и придержал для подопечной дверь автомобиля.

– До завтра, Дим, – улыбнулась Маша и, взмахнув рукой, нырнула в приветливо распахнутую подъездную дверь.

Сердце колотилось в груди, вот-вот выскочит. Уровень адреналина в крови подпрыгнул до критической отметки. И Маша с трудом попала ключом в замочную скважину, так сильно тряслись руки.

Квартира встретила Марьяну тишиной и приятным полумраком, который разбивал лишь свет уличного фонаря. Знакомый аромат мужского парфюма и кофе тут же защекотал ноздри. Этот запах, казалось, пропитал всю квартиру и прочно ассоциировался у Маши с любимым мужчиной, крепкими руками и жарким шепотом.

Маша провернула ключ в замке, плотно и надежно закрывая дверь. И прижалась спиной к прохладной поверхности, переводя дыхание.

Сбросив туфли, Марьяна нырнула в гостиную. Окна выходили во двор, где ждал Дима. И Тахирова понимала, что охранник, верный своему слову, может начать полномасштабные поиски. А Маше они совершенно не нужны.

Выглянув в окно, Марьяна взмахнула рукой. Дмитрий, застывший у машины, хмуро кивнул. Маша задвинула тяжелую портьеру и обернулась. И только сейчас заметила, что дверь, ведущая в спальню, распахнута.

В первую секунду Марьяна действительно испугалась. А потом обозвала себя круглой дурой и отправилась на разведку.

В спальне так же был приглушен свет, а на постели в одних пижамных брюках лежал Алек. И даже при неярком освещении оказалось заметно, каким бледным было лицо Фальковского, а на лбу – мелкие капельки пота. Рядом на прикроватной тумбе дымилась большая кружка черного кофе, от которого шел терпкий аромат.

Маша двинулась вперед, а Алек приоткрыл глаза.

Мужчина молчал, а Маша медленно приближалась. И хмурилась. Чувствовала, что-то идет не так, как должно. Но видимых повреждений на теле любимого не нашла. Это радовало, вот только чувство тревоги никуда не исчезало.

– Ты пришла, – едва слышно пробормотал Саша и попытался сесть.

Марьяна успела первой. Присела на край постели, надавила на широкие плечи ладонями, заставила Алека лечь.

– Что случилось? – так же тихо спросила Марьяша, а ее ладони уже порхали по влажному лбу и вискам.

– Пустяки. Теперь все шикарно. Ты здесь, – криво улыбнувшись, ответил Алек и рукой перехватил тонкие пальцы, чтобы прижать их к своим губам.

– Вызвать доктора? – не унималась Марьяна.

– Ради обычной мигрени? Глупости, солнышко, – бормотал Алек и привлек Марьяну ближе, а потом и вовсе устроил свою голову на девичьих коленях.

Тахирова, несмело и нерешительно, коснулась пальцами мужских темных волос. Но когда Саша, выдохнув, прижал ее к себе еще ближе, принялась уже двумя руками гладить кожу головы, перебирая волосы на макушке, затылке, висках.

– Волшебная моя девочка…, – на выдохе шепнул Алек, а Марьяна улыбнулась, рассматривая каждую черточку мужественного лица. Подмечая, как напряженные складки между бровей разглаживаются, да и сам Алек стал дышать глубже и спокойнее.

Марьяна устроилась удобнее, откинувшись спиной на изголовье кровати. Было спокойно, тихо, а тревожные мысли больше не беспокоили. Маше казалось, что здесь, в полумраке спальни, царит настолько уютная атмосфера, что весь мир и все проблемы словно остались там, за порогом. А здесь, в комнате, остались лишь они двоем.

– Сколько у нас времени? – негромко пробормотал Алек, когда Марьяна ощутила, что и сама вот-вот уснет под размеренное дыхание любимого мужчины.

– До утра, – пробормотала Маша.

– Правда?

Маша осторожно кивнула, утонув в темном требовательном взгляде. Алек лежал, глядя на Марьяну так, словно она только что доверила ему очень важную тайну.

– Это самая охренительная новость за последние сутки, Марьяша, – разобрала Тахирова приглушенный шепот.

Алек, говоря, уткнулся лицом в ее живот, перевернувшись на постели. А крепкие руки до хруста сгребли девушку в объятия.

* * *

Марьяну разбудил звук мобильного телефона. Открыв глаза, Маша поняла, что ее гаджет, оставленный на прикроватной тумбе, молчит. И виной внезапного пробуждения стал сотовый Алека.

Девушка притихла, чтобы не мешать разговору. И не забывала внимательно рассматривать сонного и взъерошенного Сашу.

Таким он и был сейчас. Растрепанный и милый, всклокоченные волосы ежиком торчали в разные стороны. На щеке даже через легкую щетину виднелся отпечаток, оставшийся от Машкиного браслета. Во сне Алек так и не выпустил девичьей руки, а Маша и не противилась. Ей было удобно и уютно лежать вот так, крепко прижавшись к любимому.

Невольно Марьяша сравнила Сашу, каким он был сейчас, и того сурового и хмурого Фальковского, с которым она познакомилась, кажется, вечность назад.

Будто два разных мужчины. Будто в другой жизни. Сто лет назад.

Алек хмурился, отвечал односложно, и Маша поняла, что мешает разговору. А потому осторожно поднялась с постели и укрылась в ванной комнате, прихватив с собой рюкзак.

Весьма кстати Тахирова вспомнила, что так и не переоделась, уснула в джинсах и рубашке, которая сейчас оказалась изрядно помятой.