Моя по всем статьям

– Как ты? – услышала я голос Арда, взяв трубку.

– Нормально, – немного помолчала и всё-таки призналась: – Чувствую себя странно. Умом понимаю, что не должна ничего чувствовать, а не выходит. Прости. Я тебе этого говорить не должна, но больше некому.

– Всё в порядке, – он тоже сделал паузу. – Я понимаю, Крис. Было бы странно, если бы ты ничего не чувствовала. Как-никак, он был твоим мужем.

Как трудно ему было сказать это, я даже не представляла. И оттого захлестнувшие меня благодарность и любовь оказались ещё сильнее. Я сжала трубку, всем существом желая прильнуть к Арду. Спрятаться в нём от собственных страхов и слабости, доверить их ему. Ведь только ему я и могла их доверить.

В Москву он уехал почти сразу после звонка Миши. Завёз нас с Алисой домой, взял какие-то бумаги и всё. Мы с дочерью остались в ставшей неожиданно пустой и слишком большой для нас двоих квартире.

Крамольная мысль, что теперь нам нечего бояться, мелькнула и исчезла. Облегчения я не испытала. Только непонимание и неприятие. Я не хотела смерти Дмитрия. Я хотела, чтобы он оставил нас в покое и жил своей жизнью. Миша сказал, что машина моего бывшего мужа взлетела на воздух, когда он сел за руль и завёл двигатель. Взрыв был такой силы, что в здании офисного центра, возле которого это случилось, задрожали стёкла. От машины осталась только груда искорёженного, облизанного пламенем металла.

По странному стечению обстоятельств охраны в этот день с Дмитрием не было, поэтому никто больше не пострадал. Сухая констатация фактов, погрёбшая под собой жизнь. Заслужил ли мой бывший муж это? Только недавно я бы сказала, что да. Но что-то во мне надломилось. Я смотрела, как Алиса играет с кулончиком, который я впервые увидела на ней в день, когда приехала по требованию Дмитрия, и ловила себя на том, что я не Господь Бог, чтобы решать это.

– Мама, – позвала меня дочь, когда я, закончив разговор, положила трубку.

– Что, милая?

Она молчала. То ли забыла, что хотела спросить, то ли позвала просто, чтобы привлечь моё внимание. А может, почувствовала моё настроение. Так у нас случалось часто.

Поняв, что ничего больше не дождусь, я хотела пойти на кухню и чем-то занять себя, но Алиса снова меня остановила.

– Я люблю тебя, – бесхитростно сказала она.

Я вдруг увидела в ней не Арда. Диму. Того Диму, каким он был в первые недели, даже месяцы нашего знакомства.

Дочь поднялась с пола, и в движениях её промелькнуло нечто, напоминающее мужчину, давшего ей если не отцовскую любовь, то стабильность и материальное благополучие. Дом и очень многое из того, чего не было в детстве у меня: возможности.

Я вернулась в комнату и, присев перед ней, поцеловала в щёку. Обняла и закрыла глаза. Надрывно вздохнула. На сердце стало очень тяжело. У меня есть дочь. А что у Димы? Что осталось у него, после него?

– Ты моя Лисичка, – прошептала я. Дотронулась до подвески на её шее и убрала руку. Потом до кулончика-ангелочка на своей.

– Береги это, хорошо?

Я ждала вопросов. Что-то вроде извечных «зачем и почему», но Алиса ответила по-взрослому, глядя на меня взглядом, в котором я узнала сразу двух мужчин, занявшими в её и моей жизнях важное место:

– Хорошо, мам. Я буду беречь.

Время продолжало тянуться. Уложив Алису спать в нашей комнате, я зашла в ту, которую временно занимал Рихард. Распахнула балкон и, обняв себя, встала на пороге. Вечером Ард позвонил ещё раз. Ничего нового: покушение, подведшее итог под всем, что строил и рушил Дмитрий.

Смотря на молочно-серое небо, я думала над вечным вопросом: так в чём же он, этот смысл жизни? В чём? В тех, кого мы любим? В тех, кто любит нас? Если так, то в чём был смысл жизни Димы?

Телефон на столике завибрировал, и я, со вздохом задёрнув лёгкий тюль, вернулась в комнату. Высвечивающийся на дисплее номер был незнакомым. Я нахмурилась.

– Да, – ответила с осторожностью, понятия не имея, что ещё может принести этот день.

– Кристина? – голос принадлежал женщине. – Кристина, это Ася.

– Ася… – повторила, совершенно растерянная.

Сколько я не разговаривала с двоюродной сестрой? Зачем-то именно сейчас я пыталась вспомнить, как долго не звонила ей, как долго не видела её. В последнюю нашу встречу мы разругались вдрызг. Она обвинила меня в том, что я позволяю Диме слишком сильно влиять на меня. Я, понимая, что она права, огрызалась…

– Твоя сестра, Ася.

– Я… я узнала, – присела на угол стола. – Ты… Ты из-за Димы звонишь?

В трубке повисло молчание. Конечно, из-за Димы. Наверняка новость о его смерти не прошла незамеченной. Хоть мельком, да было упоминание в новостных сводках.

– Да, – ответила она. – Но… Это скорее повод, Крис. Я звоню, потому что соскучилась по тебе. Мы все соскучились. И я, и мама. И… твоя мама тоже соскучилась. Кристин…

– Ничего не говори, – срывающимся шёпотом попросила я. Горло сжалось от слёз. Сестра не послушалась.

– Крис, мы так соскучились. Мы тебя любим. Ты… Ты прости, что так тогда…