Моя по праву

– Потом поговорим, Владочка, – лениво тянет Градов и, окинув Ренату придирчивым взором, командует. – Я жду от вас режим дня. Как согласуем, приступите к работе.

– Да-да, конечно, – спохватившись кивает Рената. – Сейчас составлю.

Решительным шагом выходит за дверь.

– Она мне не нравится, – морщится Градов.

Ну хоть в чем-то мы совпадаем!

– Мне тоже, – шепчу еле слышно. На автомате даю погремушку сыну. И он хватает ее маленькой пухлой ручонкой.

– Влада, – прикрыв поплотнее дверь, Ростислав нависает над нами хмурой тенью. Давит взглядом. Не отвернуться. Да и не деться никуда.

– Давай порешаем, милая… – опаляет дыханием.

– Не хочу, – устало мотаю головой. – Тебе лучше уехать, – повторяю как мантру.

– Уеду, – соглашается он. – Вместе уедем.

Каждое слово будто кувалдой бьет по голове.

– Не хочу.

– Я уже слышал, – резко заявляет Ростислав. По лицу пробегает мимолетная тень недовольства. – Я хочу решить все по-хорошему…

– Это как? – спрашиваю несмело. Ужасно хочется сохранить самообладание. Отвечать холодно и насмешливо. Показать выгнавшему меня мужчине характер и независимость. Но вместе острых жалящих фраз с губ срывается жалкий лепет.

– Все очень просто. Поженимся. Увезу вас в Сестрорецк…

– Нет, – заявляю решительно. – Уезжай сам, Слава. Бери с собой Ренату. Пусть тебя там нянчит.

– Маленький воробей обрел голос? – усмехается Градов. Замечаю в его глазах озорные чертики.

Он прикалывается, что ли? Все так просто? Поженимся? Уедем?

– У меня есть жених, – стараюсь придать голосу хоть капельку правдоподобности.

– А-а, то вислоухое чучело? – веселится Градов. Внимательно оглядывается по сторонам. – Кстати, где его цветы? Ты их выкинула или засушила?

– Поставила в холле, – роняю как можно равнодушней.

– Любовь она такая. Да? – смеется Ростислав и добавляет сердито. – Чтоб его ноги тут больше не было.

Ревнует? Правда?

Силюсь не рассмеяться.

«Все не так, как кажется, Слава!» – так и хочется закричать. Но молчу, не желая ничего объяснять.

Вчера приезжал Люсин муж. Привозил букетик от какой-то поклонницы Марка. Но Градову это знать совершенно необязательно.

– У каждого из нас своя жизнь, – бормочу, пытаясь обуздать эмоции. Ростислав слишком близко. И вместе с тем так далеко. Давит морально и физически. Прет буром, лишая разума и сил. Не могу сопротивляться. Так и хочется обнять. Коснуться пальцами небритой щеки. Но нельзя.

Второй раз предательства я не выдержу. Два года назад я выжила благодаря Сашульке. Просто заставляла себя не думать о Градове. Старалась забыть о нем.

И все впустую. Увидела и растеклась лужицей.

– Влада, – шепчет Ростислав, убирая в сторону мои волосы. – Доверься мне.

Дергаюсь как от удара.

– Не смеши, – выдыхаю порывисто. И тут же чуть обветренные губы Градова накрывают мои.

Сашулька весело смеется, воспринимая как игру тисканье взрослых. А от двери слышится негромкое покашливание.

– Все готово, Ростислав Владимирович.

26. Я дома!

Ростислав

В свою спальню я возвращаюсь лишь поздно вечером. И все еще перебираю в уме события сегодняшнего сумасшедшего дня. Так я еще ни разу не проводил время. Ничего особенного! Лишь ленивые наблюдения за Владой и сыном. Болтовня о пустяках. Никакой работы и отключенный сотовый. Интересный опыт.

Никогда не задумывался о семье. А тут такой неждан.

Пытаюсь понять, что предпринять дальше.

Нет, ребенка я усыновлю в ближайшее время. Это даже не обсуждается.

Плевать на Марка и его глупые розыгрыши. Пусть старший братец рвет волосы. Саня должен носить мою фамилию и точно знать, кто его настоящий отец.

Вот только как быть с Владой?

Жениться на ней?

Разлучать ее с сыном я не намерен. Потом лечи детские травмы. Но и жить рядом с предательницей опасно. Нужна страховка. Пара мин, заложенных в брачном контракте. Несколько грозных пунктов, чтобы девочка моя не расслаблялась.

В обеденном зале, переоборудованном под мою спальню, включаю нижнее освещение. И сразу вся комната заливается теплым светом. Становится уютно и хорошо. А на душе теплеет от идиотского осознания.

Я – дома. Я вернулся.

Оборачиваюсь по сторонам. Словно ищу кого-то.

Будто маленький мальчик, оставшийся без присмотра, жду, когда откроется дверь и она войдет.

Моя мама.

«Бред какой-то!» – морщусь раздраженно.

Я давно не скучаю по ней. Лишь вспоминаю изредка. Она всегда была жуткой эгоисткой. Не любила никого кроме себя и долбанной музыки.

Как истинная звезда, мало кого допускала в свою вселенную. Вроде бы светила всем. Но кого-то, как моего отца, испепеляла злым солнцем до иссохшей оболочки. А избранным дарила тепло и любовь. Марк- старший любимый сын. Идеальный и почитающий. Готовый исполнить любую прихоть.

Это же МАМА!

«Ты потом поймешь», – частенько приговаривал он, когда в детстве я вопил и требовал справедливости. Как дурак выпрашивал хоть каплю любви.

Глупый мальчишка!

Лет с двенадцати свыкся и успокоился.

Естественно, я ходил в самых лучших шмотках, учился в самой лучшей гимназии города и ни в чем и никогда не знал отказа. Только попроси.

Но я, сука, уже ни у кого ничего не просил. Деньги без любви… Да ну их на фиг! Проще заработать.