Моя плоть сладка

Фрейтаг вошел: в воду походкой робота. Он тоже нырнул к поплыл.

* * *

На втором этаже отеля Морис Ле План наблюдал, как молоденькая горничная с половой щеткой и ведром в руках вошла в комнату, находящуюся в дальнем Конце коридора. Его рассудок бурно протестовал против этого нового унижения. Зачем подвергать себя опасности быть пойманным: в чьей-нибудь комнате? Он посредник, а не мелкий преступник. Но он вспомнил ужасное лицо Фрейтага и снова услышал его голос, спокойно прозвучавший в тишине дюн: «Я вам поверил. Но смотрите, не делайте ничего, что могло бы поколебать мое к вам доверие». Ле План достал из кармана ключ и вставил в дверь комнаты Изабель Кеннер.

Постель все еще не была убрана. Значит, горничная может войти в любую минуту. Нужно торопиться. Обливаясь потом, Ле План начал обыск. Ящики письменного стола, гардероб, чемодан. Ничего. Как раз напротив кровати находилась дверь. Он подумал, что это чуланчик, и попробовал открыть ее. Дверь открылась. Оказывается, она вела в другую комнату. Значит, она спала с этим американцем. Он вошел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь. У стены стояла вся аппаратура фотографа. Ле План открыл одну из коробок. Три «лейки», экспонометр и другие принадлежности для фотографии. Надо будет сказать Фрейтагу, что, если этот человек из Казначейства, он здорово замаскировался. Сейчас он установит это точка. Он открыл портфель Фолла. Там были железнодорожные билеты и корешки чековой книжки. Все – на имя Грегори Фолла, выплаты произведены отделением банка, субсидирующего его журнал «Все совершенно ясно, – подумал Ле План. – Фрейтаг на неверном пути». Он закрыл молнию на портфеле и положил его обратно в чемодан.

Вдруг Ле. План услышал, как в дверь вставили ключ. Он взглянул на дверь, ведущую в соседнюю комнату, но балконная дверь была ближе. Он выбежал на балкон.

На балкон выходили, двери двух комнат: комнаты девушки и комнаты Фолла. Ле План слышал, как кто-то вошел в комнату американца. Нужно стоять очень тихо. Пока еще никто его не увидел. Если проскользнуть обратно в комнату Изабель, ему, может быть, еще удастся удрать незамеченным.

Осторожно двинулся он к двери в комнату Изабель. Из комнаты Фолла раздался кашель. Кашлял мужчина, вероятно, сам Фолл.

Ле План вспомнил, что внутренняя дверь комнаты Изабель не заперта. Поэтому рискованно пытаться убежать через эту комнату. Если Фолл что-нибудь услышит, он войдет через эту дверь и отрежет ему путь. Нужно придумать что-нибудь другое.

Глаза Ле Плана лихорадочно искали другой возможный выход. Футах в двенадцати от себя он увидел низенький парапет другого балкона. Узенький каменный выступ соединял оба балкона. Если быть осторожным, можно найти точку опоры для ног. Но это очень опасно. Выступ не более трех дюймов ширины, и он может крошиться.

Фолл снова кашлянул в комнате. Осторожно Ле План взобрался на парапет балкона, затем, прижавшись к стене, переставляя ноги как канатоходец, он отправился в свое ужасное путешествие.

10

Менее чем в пятидесяти футах от берега плавно раскачивалась на ленивых волнах маленькая шлюпка. На носу, лицом вниз и опустив руки в воду, лежал юный Мадрильено, наследник южно-американского оловянного короля. За рулем сидела, надув губки, его последняя любовница – андалузская танцовщица, страшно не любившая солнца.

Юный наследник оловянного короля внимательно вглядывался в чистую воду, выискивая рыб. Потом, услышав ритмичные гребки пловца, лениво повернулся на бок, С удовольствием любовался он иностранкой. Она была отличным пловцом, а на ее купальник пошло скандально малое количество материи, это один из костюмов, которые теперь носят в Европе, он называется «бикини» н состоит из маленьких трех носовых платков, сложенных по диагонали. Улыбаясь, наблюдал он за ней, сравнивая ее стройное тело с пышными формами своей любовницы. Когда иностранка проплыла, направляясь в открытое море, молодой испанец повернулся и посмотрел на мощные пухлые ноги своей подруги, – Ты слишком много ешь, – заметил он.

Она прищурила свои темные глаза, внимательно смотря в сторону берега. Она наблюдала за мужчиной-пловцом. Он двигался как автомат, четко отбрасывая тяжелые удары, как будто учился грести веслами, У него были широкие плечи и мощные руки. Андалузская танцовщица повернулась к своему худенькому любовнику.

– А ты такой тощий, кожа да кости, – огрызнулась она. – Вон посмотри: вот это мужчина!

Фрейтаг не слышал их разговора. Он ритмично греб, не выпуская из виду плывшую впереди девушку. В такое жаркое время дня и на таком расстоянии от берега пловцов больше не было. Никто ничего не услышит в тихих морских водах.

Его бритая голова снова опустилась под воду. С каждым гребком голова высовывалась, и рот с силой заглатывал очередную порцию воздуха. Жаль, что она оказалась хорошим пловцом. Нелегко догнать такую. Но Фрейтаг сильный, он догонял.