Моя плохая девочка

— Амалия, играешь с огнём, — рычит и пытается что-то сделать ногами, но и об этом я позаботилась. – Что ты делаешь?! Развяжи меня!

— Играю, — отвечаю. – Играю со своим котёнком… послушным, беззащитным и беспомощным котёнком… — возобновляю своё путешествие по телу мужчины, трогая и изучая все интересные места его натренированного, любимого и всегда желанного тела. Вижу, что ему трудно сдерживать себя. Знаю, что он хочет получить надо мной контроль и выбить из меня все мысли о том, что я главная, но не в этот раз. Точнее, не в этот час. Сейчас праздник на моей улице.

— Развяжи меня по-хорошему, и я обещаю, что не трону тебя, — обещает, извиваясь в моих руках.

— Не-а!

— Тогда ты получишь за это, Амалия,… — начинает угрожать, но я не из пугливых.

— Что получу? – тут же отзываюсь. – Штамп в паспорт? Или… справку о смерти твоей жены?

Неожиданно Райнер начинает громко хохотать, словно я сейчас сморозила глупость. Своим смехом и хорошим настроением, он портит мне всю игру. Я хочу быть главной, а он будто показывает, что главный всегда он, а я так,… могу править, пока он мне разрешает. Пока «взрослые» дают мне на это право.

— Последнее, Амалия! Ты получишь последнее! – отвечает сквозь смех.

— Что смешного? – непонятливо интересуюсь, нахмурено посмотрев на мужчину. – Райнер! – зову, но он продолжает смеяться. – Дурак!

— Ты так страстно ревнуешь, кошка, — кое-как успокаивается. - Не могу устоять.

— Да? – удивлённо спрашиваю и одним движением руки откидываю одеяло с Райнера и наклоняюсь к его эрекции. Прохожу языком от основания к концу, пробуждая член, говоря тому, что его ждут ласки и секс. Но делать минет, и тем более спать с Райнером, я сегодня не буду. Будет вот так целый день лежать. Связанный. Голый. Возбуждённый и не удовлетворённый. Пусть осознаёт свои ошибки. Повторяю это действие несколько раз, пока не слышу, что Райнеру стало тяжело дышать, и он откинулся на подушки. – Всё! –

наигранно вытираю губы. – Я устала! Продолжим завтра! – и, встав, пытаюсь уйти, но меня останавливают.

Вначале звон металла о металл, затем злой рык Райнера, и вот я уже лежу на мужчине, а его руки у меня на талии. Без наручников и… как?

— Ты думала, что играешь ты? – спрашивает меня. – Играю всегда я, Амалия. Эти наручники сломаны давно. Если немного сильнее потянуть, то они открываются… — проговаривает, включив властный и забавляющийся тон, которым говорит всегда. - Было забавно наблюдать за тем, как ты меня пристёгиваешь, привязываешь и не выдать себя. Я всегда просыпаюсь раньше тебя, кошка… Я всегда впереди тебя на один шаг…

— Мне… хана? – с надеждой на пощаду интересуюсь, продолжая лежать на мужчине. Одаривая его улыбкой, понимая, что от него зависит смогу ли я сегодня ходить или нет. Смогу ли говорить…

— Ага, — отвечает, но вместо того, чтобы сделать что-нибудь грубое и злое, нежно касается моих губ. – Полная хана, Амалия, — шепчет. - И уже давно,… как только я увидел тебя и понял, что хочу лишь тебя одну…

Глава 43

— Отстань! – визжу, пытаясь убежать от мужчины, но этим лишь усугубляю своё положение. Райнер загоняет меня в ловушку, словно жертву. Спасения для меня сегодня нет, я его истратила ещё утром, когда после издевательств над мужчиной меня оставили живой и… с намёком на признание в любви. Приятно, чёрт возьми. После такого была готова на всё,… вот что с девушками делает любовь. Была умной, стала влюблённой дурой. Но Райнеру пыталась этого не показывать. – Нет! Даже не думай! Я не хочу! Райнер!

— Кошка… — лениво растягивает моё прозвище, приближаясь. – Кыс-кыс, — манит меня пальцем свободной руки, а глазами показывает на рабочие наручники, которые он достал из стола.

— Пожалуйста! Я больше так не буду! – вру, но знать ему об этом необязательно. – Больше никогда не буду тебя сковывать наручниками! – буду галстуками и верёвками. – Прошу! Сжалься!

— Я хочу, чтобы ты на себе испытала беспомощность, — говорит, наступая на меня, пока я, полностью голая, иду назад, боясь хотя бы на секунду отвести взгляд от мужчины, что решил меня наказать.

— Ты и без наручников заставляешь меня её чувствовать, — хнычу, смотря на него жалостливыми глазами. – Да и к тому же, чего такого ужасного ты мне сделаешь? Все виды извращений мы этим утром прошли, и мне казалось я хорошо «извинилась», — мой голос срывается, когда я руками наталкиваюсь на стену. Быстро оглядываюсь и понимаю, что я в тупике. Коридор закончился и только балкон по правую сторону от меня – единственный путь отступления. Но и он не подойдёт, потому что заперт.

«Полная хана, Амалия!» — вспоминаю слова Райнера и мысленно соглашаюсь.

— Мне не хватило самой малости, — задумчиво произносит, а на его лице возникает улыбка. – Ещё немного извращений, Амалия, и…

— Не подходи! Буду царапаться! – угрожаю, поняв, что между нами осталось всего два шага, а то и меньше.

— Я знаю, — спокойно отвечает, посмотрев на свой исцарапанный бицепс, за который я хваталась во время секса, сама того не осознавая. – Можешь продолжать. Это возбуждает. Я не чувствую боли от твоих коготков, кошка…

— Извращенец!