Читаем Моя первая любовь полностью

Возможно, что и Он почувствовал это. Мой непредсказуемый, переменчивый любовник, моя первая любовь — он перестал злиться на меня уже к вечеру первого дня. Возможно, как раз тогда, когда я начала разговаривать с ветром, он и подумал: «Где-то там моя влюбленная сумасшедшая подруга?» Когда я не вернулась ни вечером, ни к утру, Он принялся меня разыскивать. Он приехал туда, где я была вчера, — к моему парапету, и услышал о том, что случилось. Он нашел мою историю, но не нашел меня. Я была на пути к Кате на «Октябрьской». Когда нашли ее, я уже перешла в руки Володи и Паши из Балашихи. Бородатому внуку я досталась на сохранение вообще случайно — его не знал никто из тех, кто знал меня. Мой друг Александр подрался с моим возлюбленным. Возлюбленный победил — он всегда отличался бешеным нравом. Я в это время шла по Чертанову и улыбалась солнышку.

— Неужели ты вернулась к этому музыканту? — Анна смотрит на меня удивленно, как будто я добровольно купила туристическую путевку в Афганистан. — После того, что ты пережила.

— В этом-то и проблема первой любви, — улыбаюсь я. — Поэтому-то я и сказала, что пропустила бы ее и начала сразу с третьей! Конечно, я вернулась.

Если сейчас закрыть глаза, я тут же вспомню то ошеломительное чувство даже не счастья, а чего-то другого, космического, как водородный взрыв на солнце. Он стоял и смотрел на меня и спрашивал, какого черта, почему он должен бегать по всему городу и искать меня. Это было невыносимо и прекрасно. Я прожила с Ним еще два долгих года, родила дочь, вышла за Него замуж — и только потом смогла от него уйти. Но это уже совсем другая история — счастливая.

— А если бы ты смогла все переиграть заново? Ты бы, наверное, убежала, как только он появился бы на твоем горизонте, да? — спросила меня Машенька. — От греха подальше.

— Ни за что, — с удивлением ответила я. — Нет, это моя история, моя память. Сама не знаю, почему, но я бы не стала менять ничего. Ни единого дня. Первая любовь — это почти всегда очень больно. Это как рождение на свет, нужно пройти через настоящий кошмар, чтобы потом долго и мучительно учиться жить в этом мире. Но ведь оно того стоит, верно? Она меняет нас — и часто к лучшему. Мы начинаем ценить простые вещи. Такие, как тихий вечер перед телевизором. Или чашку чая.

— А кстати, кто хочет чаю? — спросила психолог Ирина. — Думаю, что нам придется назначить дополнительный семинар. Постигать чудо любви — это дело непростое. Никогда не знаешь, что всплывет из памяти. Я лично так устала, что чаю бы точно выпила.

— И мы, и мы… — защебетали мы хором. Потом выяснилось, что кто-то принес пирог с вишней, а кто-то — конфеты. Мы притащили стол, поставили его в центр, а сами расселись по стульям и принялись вспоминать безумия юности и всех наших мужчин. Все же хорошо, что на наши семинары мужчины почти никогда не приходят. Разве с ними вот так посидишь? С ними разве что постигать чудо любви. В свободное от самопознания время!

<p>Татьяна Алюшина</p>

Татьяна Алюшина стала писателем совершенно неожиданным и странным образом — придавила как-то жизнь в очередной раз, все и сразу навалилось, так, что не продохнуть. И вместо того чтобы пожалеть себя, Татьяна вдруг почувствовала страстное желание выговориться бумаге — села и написала первую книгу. Автор уверена, что счастье всегда рядом, нужно только суметь впустить его в свою жизнь.

<p>Любви все возрасты…</p>

Первая любовь произошла и случилась со мной… в детском саду.

Большая, сильная и светлая, как и положено!

Все всерьез! А как же!

И избранником моей энергичной любви стал мальчик из моей группы по имени Юра.

А произошло все таким образом.

До определенного момента ни мальчик Юра, ни какие иные мальчики, да и девочки тоже, меня особо не волновали, ну, как особо — вообще не интересовали как таковые: ну бегают, играют рядом какие-то еще дети в группе, да и пусть себе, что на них внимание-то обращать!

Все дело в том, что я в детстве была ну очень активным ребенком, к тому же — с большой фантазией и выдумкой, и без каких-либо усилий с моей стороны умудрялась непонятным образом вовлекать в свои игры и дела практически весь горшочный коллектив нашей группы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология современной прозы

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии