Моя первая любовь

«Мне папа вместо колыбельной читал Дюма, читал Гюго. Тогда работал он в котельной, что, в общем-то, немудрено. „Червонец“ отсидев в Гулаге, он был читателем большим, хотя не доверял бумаге, но книги очень полюбил. Увы, давно уж нету папы, а я пишу всё и пишу — гоню я мысли по этапу и их помиловать прошу!» — смеется Дмитрий Бирман, депутат Государственной думы Нижнего Новгорода и писатель, уже привлекший к себе внимание широкой общественности.

Запах свободы

Я влюбился сразу и навсегда. Она была на год старше, училась в десятом классе, и за то, чтобы носить ее портфель, сражались самые крутые пацаны нашей школы.

Каждое утро я прибегал в «храм знаний» примерно за час до начала уроков, прятался в нишу недалеко от входной двери и ждал.

Вокруг суетилась малышня, носились пятиклассники, входили серьезные и деловые старшеклассники, но я не видел ни их, ни моих одноклассников, которые, посмеиваясь, хлопали меня по плечу.

Я ждал.

Она появлялась в белом сверкающем облаке, оно светилось и… пахло.

Это был запах чуда…

Чудо звали Инной.

Для меня Инна была необыкновенным чудом, в отличие от названия только что вышедшего тогда на телевизионные экраны фильма Марка Захарова.

Она проплывала мимо, как героиня Евгении Симоновой, — воздушная, беззащитная и… недоступная.

Мне казалось, что я сплю, потому что только во сне можно увидеть такое совершенное создание, которое манит своей недосягаемостью и дает тебе шанс совершить невозможное.

Взлететь, вырваться за собственные пределы… и проснуться с улыбкой надежды.

Увы, в моей яви Инну сопровождали Саня Табаков, Серега Котов и Гриша Фурман.

Табак — высокий голубоглазый блондин — был кандидатом в мастера спорта по боксу.

Кот — невысокий, крепкий, кудрявый — жал от мускулистой груди штангу с таким весом, что даже наш физрук, глядя на него, судорожно подтягивал живот и чесал свою лысину.

А Фурман! Субтильный и тихий, он просто брал в руки гитару. И все…

Девчонки тянулись к нему, как мой трехлетний брат к сгущенному молоку!

Ее запах преследовал меня. Однажды, в трамвае, от женщины, которая попросила меня передать деньги на билет, пахло так же, как от моей Мечты.

Мы с ней вышли на одной остановке, и я вызвался помочь ей донести до дома тяжелую сумку.

Я шел, глубоко вдыхая пьянящий аромат, а растроганная тетя то и дело спрашивала меня:

— Тебе не тяжело, деточка? Ты не устал?

Как? Как и, главное, чем я мог заинтересовать ее?

Я, среднестатистический ученик, не отличник, не спортсмен!

Я, худой как шланг, с выпирающими ключицами и носом, за который меня прозвали Шнобель!

Я, прятавший под стельки в ботинках пятьдесят копеек (мама каждое утро давала мне деньги на питание в школе), чтобы те же Табак или Кот не нашли их, когда будут обыскивать в поисках дани!

Я, донашивающий зимой затертое пальто двоюродного брата, которое тот носил после своего старшего брата!

В общем, однажды меня осенило! Я должен сразить ее наповал тем, как буду одет и главное — как буду пахнуть!

С одеждой решилось само собой. Старинный папин друг, дядя Веня, привез мне в подарок из командировки на Кубу (о, как же тогда это было круто!) удивительно модные вельветовые брюки — последний западный шик. Широкие темно-синие и желтые полоски ткани чередовались, создавая атмосферу солнца и океана. Я тут же примерил их и упросил маму немедленно подшить по моему росту.

Теперь осталось придумать, чем я буду пахнуть.

Выбор был не очень большим. Одеколоны «Тройной» и «Шипр» я отмел сразу, а «Саша» мне был не по карману. Собственно, выбирать больше было не из чего. Еще немного помучившись, я уговорил папу позвонить дяде Вене и спросить, нет ли у него какого-нибудь волшебного запаха.

В результате я стал обладателем крошечной пробирочки, которую мне с улыбкой вручил дядя Веня, сказав, что пробирочка эта называется «пробник», а в ней — самый модный кубинский запах.

Я летел домой на крыльях любви (которая теперь-то уж наверняка станет взаимной), зажав в кулаке волшебный эликсир счастья.

Мой триумф был назначен на двадцатое мая.

Ранним солнечным утром я принял душ, впервые побрился папиным станком с бритвой «Нева», надел бесконечно модные вельветовые брюки в сине-желтую полоску, белую рубашку навыпуск, папины белые парусиновые туфли (на два размера больше моего), полил из пробирочки расчесанные на идеальный пробор волосы дурманящим запахом «острова Свободы» и двинулся в школу уверенным шагом победителя, с гордо поднятой головой.

Надо сказать, что в нашем микрорайоне, располагавшемся на окраине города, люди не очень привыкли видеть с утра экзотических персонажей, вышагивающих в самой модной одежде и пахнущих самым модным запахом.