Моя одержимость

Мне страшно не видеть его. Пытаюсь оглянуться, когда сзади раздается непонятный шорох, но Егор перехватывает мои волосы, зарываясь в них, и заставляет вжаться в постель щекой. Чуть погодя на глаза ложится непроницаемая повязка.

— Приоткрой ротик, Офелия.

Размыкаю губы, и он тут же вталкивает между ними что-то твердое. Шарик, по ощущениям.

— Больно не сделаю, — успокаивает, когда я ежусь и тянусь руками к застежке. Останавливает. — Не шали, красавица.

Что-то щелкает. Затем раздается приглушенный треск. По моей спине скользит широкая ладонь, а затем…

Мамочки.

Несколько капель чего-то попадает на правую лопатку. Дергаюсь, когда кожа под ними вспыхивает на секунду.

— У тебя не будет ожогов, — пальцами Егор скользит рядом с теми местами, куда упал…воск?

Мычу протестующе, шарик мешает.

— Это специальные свечи, — поясняет, следом на спину срывается новая порция. — Чувствуешь? Боли нет, просто слегка печет.

Прислушиваюсь к реакциям собственного тела. Расплавленный воск льется в выемку позвоночника, но боль действительно отсутствует. Мне приятно, так нестерпимо приятно, что я выгибаюсь от каждой попадающей на тело капли.

Холодный лед, горячий воск… Я сойду с ума этой ночью.

— В прошлый раз пробка очаровательно смотрелась в твоей маленькой заднице, — хрипит Егор, наклонившись ко мне. Сжимает грубо ягодицу. Шлепает. — Раз уж тот мой подарок ты выбросила, попробуем кое-что другое.

— Мгх…

— Ты против, солнышко? — дразнит, касаясь сжавшегося колечка мышц. — Как хорошо, что я не спрашивал.

Снова тянусь к лицу, чтобы избавиться от этого дурацкого шарика, но Егор успевает перехватить мои руки за запястья, и в следующий миг их опоясывают обитые мягким мехом наручники. За спиной.

Прохладный гель льется между ягодиц. Дорожка убегает ниже, к раскрытой промежности. Егор вынудил меня раздвинуть ноги и расположился так, что я не могу свести их.

Край пробки давит на анус. Сначала дразняще, так, что я теряюсь совсем и расслабляю мышцы, мяукая что-то себе под нос.

Ощущения привычные. Точнее… Они не новы, поэтому в этот раз я не так пугаюсь, когда игрушка полностью проскальзывает на свое место, распирая меня изнутри.

Егор водит руками по спине и бедрам. Поддевает ногтями застывший воск, успокаивает меня чувственным массажем, перед тем как…

Если бы не чертов шарик, я бы перебудила весь дом своим криком.

— Нравится?

Хнычу что-то нечленораздельное в ответ, извиваюсь, натягивая наручники, словно возможно их разорвать.

— Самый слабенький режим, не шуми так, — похлопывает по заднице.

Пробка во мне…вибрирует!

Мягкие волны разлетаются по всему телу, хочется сжать ноги. Между ними просто ужасный водопад.

Егор сминает ягодицы ладонями, разводит их и большими пальцами обеих рук прикасается к складкам. Гладит, размазывает по коже мою же смазку. Находит клитор и надавливает на пульсирующий бугорок, выбивая из меня новый сдавленный стон сквозь кляп.

Из-за шарика во рту по подбородку стекает слюна.

Анальная пробка продолжает изводить меня, я не могу видеть и практически не могу двигаться.

Катастрофически не хватает воздуха.

В плечах немного тянет.

Ладони потеют.

Когда я кончаю, ноги сводит самыми настоящими судорогами. Меня подбрасывает вверх, туман в голове выталкивает из нее абсолютно все. Только пустота. Черная. Едкая.

Вакуум.

— Тише, тише, — Егор освобождает мои руки, но вместо того, что хотела сделать ранее, я роняю их на постель.

Он выпутывает повязку из моих волос. Тянет за ремешок кляпа, вынимает его из моего рта, погладив по щеке. Вибрация прекращается.

— Иди ко мне, маленькая.

Неожиданно оказываюсь на спине. Перед глазами все плывет, но я широко их распахиваю, когда в меня протискивается упругий горячий член. Сил хватает только на то, чтобы закинуть на плечи Егора руки.

Из-за пробки у меня там все стало еще у́же.

Это невыносимая мука — смотреть в потемневшие глаза после всего.

Стыд. Возбуждение. Смущение. Желание. Мой заплетающийся язык, когда пытаюсь что-то сказать. Губы Егора, которые останавливают.

Он прижимает меня к себе. Вынуждает закинуть ногу на его бедро. Входит под новым углом. Легкие горят от недостатка кислорода, потому что поцелуи летят градом.

Глубоко. Жадно. Очень мокро.

Пошлые шлепки. Мужское рычание в шею. Мои стоны и привкус металла во рту, когда пытаюсь гасить их.

Это жутко. И одновременно невероятно хорошо.

Запрокидываю голову.

Горло сдавливают чужие пальцы. На секунду в груди вспыхивает паника. Егор подушечкой большого пальца гладит выемку между шеей и плечом.

Просит не бояться.

Безмолвно.

Глаза в глаза.

Его власть надо мной слишком сильна.

Темп нарастает, и я больше не могу сопротивляться. Внизу живота адское пламя. Грудь подпрыгивает от сильных ударов бедер между моих ног.

Все теряется. Исчезает. Щелчок пальцами, и больше ничего нет.

Только обжигающие фейерверки, разлетающиеся по всему телу от позвоночника. Такая эйфория, что даже дыхание отходит на второй план.

Егор рычит, когда я врезаю ногти в его кожу. Боюсь упасть. Держусь за него. Дурочка…

Меня выворачивает наизнанку. Каждый нерв оголен и наэлектризован.